Последнее испытание. Скотт Туроу

очки.

      – Значит, доктор Капеч, вы как специалист можете сказать, что мистер Колкитт или любой другой пациент, которому диагностировали вторую стадию немелкоклеточного рака легких, с большой вероятностью прожил бы больше, чем четырнадцать месяцев?

      – Я не могу говорить о «большой вероятности» такого развития событий, – уточняет Капеч. – О хороших шансах на это – да. О большой вероятности – нет. Конечно, все это семантика, но для меня большая вероятность – это, скорее, восемьдесят пять – девяносто процентов.

      Присяжные пока еще ничего не понимают, потому что их еще не успели проинструктировать по поводу некоторых тонкостей законодательства. Поэтому сейчас обмен репликами между Стерном и Капечем, должно быть, кажется им какой-то малозначительной пикировкой. Но дело в том, что отсутствие большой вероятности того, что умершие пациенты прожили бы дольше, если бы им не назначили созданный Пафко препарат, означает следующее: Кирил не совершал, просто не мог совершить убийство. Ведь убить призрака невозможно. Все, точка – главный медицинский эксперт гособвинения только что фактически засвидетельствовал, что Кирил невиновен. Быстро обернувшись, Стерн видит, как Марта поднимает ладонь к губам, чтобы скрыть улыбку.

      Лидируя таким образом в счете, Стерн понимает, что сейчас ему лучше всего сесть на место. Но у него есть ощущение успеха, которое он часто испытывал при удачном для него перекрестном допросе.

      – Что ж, давайте еще раз все проясним, мистер Капеч, – говорит он. – Пациенты, которым диагностировали немелкоклеточный рак легких второй стадии, очень серьезно больны, и, к сожалению, существует вероятность того, что недуг убьет их – независимо от применяемой методики лечения.

      – Я не могу не согласиться с этим утверждением, – заявляет Бруно.

      – И вы в своих свидетельских показаниях просто сравниваете, что произошло с теми пациентами, о которых мы говорим, с прогнозами по поводу того, что могло случиться с ними, если бы их лечили традиционными методами, существовавшими до появления «Джи-Ливиа».

      – Верно.

      – Вы согласны, что тот факт, что благодаря употреблению «Джи-Ливиа» им в среднем удалось прожить год, – это лучший выбор для таких пациентов в целом, даже несмотря на то, что в отдельных случаях были зафиксированы острые аллергические реакции?

      Фелд заявляет протест на том основании, что, по его мнению, вопрос не имеет отношения к делу, но Сонни его отклоняет. Когда она смотрит на стол обвинения, лицо ее заметно мрачнеет.

      – Да, мистер Стерн, статистика первого года намного лучше, – говорит Капеч. – Но, как вы знаете, обычно мы приходим к каким-то определенным выводам, базируясь на данных за пять лет. Поскольку «Джи-Ливиа» изъяли с рынка, у нас нет более долгосрочной статистики, даже единичные отчеты по этому вопросу редкость. Так что неизвестно, у скольких еще пациентов могла бы возникнуть аллергическая реакция с летальным исходом.

      Стерн делает паузу. В том,