Последнее испытание. Скотт Туроу

же сейчас если и возражает против каких-либо действий Стерна, то делает это с максимальной деликатностью.

      Стерн предпочел бы, чтобы их последний совместный судебный процесс прошел в духе празднования некоего достижения, но он понимает, что эта надежда не оправдается и попытка демонстрировать подобные настроения была бы такой же фальшивой, как лицемерная поздравительная открытка. Правда состоит в том, что Марта на этом процессе чувствует себя не в своей тарелке. Еще когда Кирил впервые позвонил Стерну, тот не смог удержаться и тут же отправился в кабинет Марты, где с радостью сообщил ей об этом новом деле. Однако, вопреки ожиданиям, он по лицу дочери сразу понял, что эта новость шокировала и встревожила ее.

      – Папа, ты что, с ума сошел? Подобное дело убьет тебя. Прошло уже несколько лет с тех пор, как ты в последний раз вел процесс, слушание которого заняло больше двух дней. И дело не в том, что у тебя рак. Твое сердце не выдержит.

      – С моим сердцем все в порядке, – довольно резким тоном ответил Стерн.

      – В самом деле? Почему же тогда Ал требует, чтобы ты каждые три месяца проходил ЭКГ?

      Ал Клементе, личный врач Стерна, близко дружил с Мартой еще в школьные времена. Он великолепный специалист, но не очень-то хорошо умеет сопротивляться давлению Марты и утаивать от нее информацию, которая, по идее, считается конфиденциальной.

      – И потом, – продолжает Марта, – как адвокат ты не подходишь для защиты Пафко. Мы с тобой видели такое сотни раз. «Белый воротничок» попадает в переплет и отправляется за защитой к близкому другу – ему не хочется иметь дело с каким-нибудь другим, посторонним адвокатом, который его сразу раскусит и поймет, что он виновен. Кирил пытается подобрать себе такого юриста, которому он сможет лгать.

      После этих слов дочери Стерн сразу упал духом, и это отразилось на его лице. Надежда вернуть былую профессиональную успешность ослепила его и не позволила увидеть те риски, которые сразу же заметила Марта. Поняв чувства отца, она смягчилась. Она подвела его к одному из кресел и усадила, а сама расположилась рядом с ним. Стерн не сомневался, что она собирается повторить то, что уже сказала, но только в более деликатной форме.

      – Отец, ты должен знать одну вещь. Мы с Соломоном приняли решение. Мы уходим на пенсию. Я хочу начать постепенно сдавать дела в конце этого года.

      В тот момент, когда Марта произносит эти слова, Стерн испытывает такое чувство, будто она сообщила ему, что скоро умрет. Наклонившись к отцу, она умоляюще складывает ладони перед грудью:

      – Я очень любила работать с тобой, пап. В этом я одна из самых счастливых людей из всех, кого знаю. Но у нас с Соломоном впереди еще долгая жизнь, и нам хотелось бы заняться чем-то еще.

      – Тогда ради чего работал я? – глухо пробормотал Стерн после долгой паузы. Он всегда исходил из того, что именно Марта станет бенефициаром его долгих лет напряженного труда, бессонных ночей и работы в выходные. Все это, как казалось Стерну, отражалось в блеске и великолепии созданной им фирмы,