Маринетт Мортем: Наследие магии и острие духа режиссера. Жанна Сталкер

Светой, вожатой из отряда напротив, встали в хвосте автобуса, потому что сидячих мест для нас не хватило. Дорога была недолгой, и мы не успели устать. Мы стояли с ней, смотрели через заднее окно автобуса на пыль, которая поднималась вслед, на череду автобусов, шедших за нами и на удалявшийся лагерь и разговаривали, как и полагается подругам, обо всем и ни о чем. Выехав за ворота, дети хором сказали лагерю «прощай» и нестройно начали петь. Особенно смешно было, когда буквально весь отряд хором, в стиле строевой песни начал петь популярную в то время песню Линды, заказываемую на каждой дискотеке по 10 раз.

      – Мам-ма!!! Мам-марихуан-на! Это не крапи-ва, не бери её! Я и е, Я и ё, я и ё -ооооо!!!

      Маленькое путешествие подошло к концу, нас выгрузили из автобуса, и вожатые вновь сбились в кучку. Женька Магурин, шустрый, крепенький невысокий паренек, с исключительным чувством юмора, объявил, что Димка, в связи с предстоящей свадьбой, теперь будет «Соленый». В смысле «С Оленой». Дима оценил шутку и смеялся больше всех. Похоже, я одна не смеялась, и в силу того, что настроение мое в городе начало приобретать мрачный оттенок, мне показалось, что Дима смеется ненатурально. После чего он попрощался со всеми, пожал мальчишкам руки и направился от нас. Он уходил. Вот так, просто и элегантно, распрощавшись со всеми, он повернулся спиной к группе, и, неся на правом плече черную сумку, направился прочь. Вероятно, он решил, что вся толпа не станет так долго смотреть ему вслед, и полукруг сомкнется. Но все стояли, и смотрели, как он уходит. Он повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на меня. Это был пронзительный взгляд, только для меня одной. В нем я видела боль, печаль, неизбежность, и признательность. В моих глазах, скорее всего, было только одно отчаяние. От этого поступка у меня сжалось сердце, в этом жесте он проявил красоту своей натуры, свою непостижимую способность схватывать и выражать невыразимое самым простым и элегантным образом. Я была исполнена благодарности, отчаяния и благоговения, этот взгляд был одним из самых острых событий в моей жизни. Это был почти подарок. Он сделал быстрый прощальный жест рукой, повернулся и ушел.

      2

      Находясь все еще под впечатлением его глаз, я села на трамвай, приехала домой. Дома был беспорядок, меня никто не ждал, и мне нечего было делать. Впереди было еще целое лето. Первым делом, я, конечно, искупалась, постирала свою одежду, выстирала щеткой джинсы и развесила все на балконе. Сразу же нашлись дела по дому, я принялась наводить порядок, пылесосить и убирать вещи. Вечером все приняло более-менее приличный вид, я посмотрела какую-то ерунду по забытому уже за месяц телевизору и легла спать.

      О чем я думала, когда засыпала. Возможно, о человеке, за которого я никогда бы не отважилась выйти замуж. (У Димы было заведомо невысокое финансовое положение, молодым было негде жить, а мне было нужно, чтобы финансовые и хозяйственные вопросы в семейной жизни