Двадцать седьмая пустыня. Яна Рой

Правда, не успел приготовить десерт, поэтому придется довольствоваться йогуртом и печеньем.

      – Ничего, не страшно.

      После долгой паузы он добавил:

      – Ты знаешь, я тоже по ней скучаю.

      Он встал и отправился наполнить водой еще не опустевший кувшин. Я понял, что он хотел скрыть от меня покрасневшие глаза. Мы пересекались каждый день, но по-настоящему за все это время я посмотрел на него только сейчас. Моя собственная боль до такой степени пожирала меня, что я был не в состоянии заметить, как страдают другие. Ввалившиеся щеки, темные круги под глазами, сутулые плечи, редеющие полуседые волосы – все в нем олицетворяло скорбь и усталость. Меня вдруг одолела нестерпимая жалость, захотелось подойти и обнять его, но я не осмелился. Мне стало стыдно за то, что, прожив с отцом бок о бок долгие недели, я ни разу не задался вопросом, каково ему.

      Повисшая тишина стала невыносима. Я поднялся, чтобы включить телевизор.

      – Можно?

      – Теперь можно все, – грустно подмигнул мне отец.

      Раздался женский голос, предлагающий купить зубную пасту от кариеса. Мама не разрешала нам смотреть телевизор за столом, но в новом мире пора было устанавливать новые правила. После ужина я помыл посуду и сел на диван, где отец, не вникая в происходящее на экране, смотрел какую-то старую комедию.

      – Пап, а чего тебе больше всего не хватает из нашей прежней жизни?

      Он задумчиво посмотрел в темноту за окном и ответил:

      – Мне не хватает маминых разбросанных туфель в коридоре, о которые я постоянно спотыкался. Не хватает ужасного запаха жареной капусты на кухне. Ваших с братом драк и ссор. Не хватает флакончиков в ванной на полке, запаха ее духов, ее бездарного пения под душем. Вечеров, когда мы все вчетвером играли в карты или в лото или смотрели дурацкие фильмы. Не хватает разговоров с ней. Несмотря на двадцать лет совместной жизни у нас еще находились темы для разговоров, представляешь? Она умела подбирать нужные доводы и не отступала, пока не добьется своего.

      – Это точно. Сколько раз нам от нее доставалось, если комната была убрана не так, как ей хотелось!

      – Мне тоже доставалось за разбросанные носки, – засмеялся отец. Впервые за три месяца я услышал его смех. – Мне не хватает ее упреков, которые не давали расслабиться. Не хватает ее ворчанья, яблочных огрызков, которые она постоянно забывала повсюду. А я на нее за это ругался…

      – Она тоже на тебя много за что ругалась. Часто несправедливо, но я не вмешивался, чтобы не оказаться крайним.

      – Правильно делал. Это были наши с ней ссоры, а не твои. У тебя еще будет своя жена, которая найдет за что тебя ругать, вот с ней и будешь разбираться.

      – Я не уверен.

      – В том, что вы будете ссориться? Все супруги кричат друг на друга. Вечно воркующие голубки встречаются только в кино.

      – Нет, я не уверен в том, что у меня будет жена.

      – Отчего же?