Игры мажоров. Соблазнить училку. Юлия Михайловна Герман

у себя в студии, заслуживает лишь звание шума!

      Я терпеливо слушаю поток грязи, изливающийся из его рта, потому что привык к его реакциям на любое мое действие, как и привык к тому, что мать не смеет заступиться за меня, как и в принципе разговаривать без разрешения.

      В любой другой день я, скорее всего, разозлился бы. Но сегодня мне кое-что от него нужно, и это кое-что напрямую вытекает из причины сегодняшнего скандала.

      – Мне как людям в глаза смотреть? Снова краснеть, что у меня сын – раздолбай и шут гороховый!

      – А ты не красней, – не выдержав, огрызаюсь я.

      – Что? – щурится он. – Не красней, значит? Да я тебя без копейки оставлю! Пойдешь у меня побираться!

      – И как тогда будешь людям в глаза смотреть? Единственного сына заставил попрошайничать. От такого лучше краснеть?

      – А ты не дерзи! – вижу, как он вскипает, будто чайник, и раздувается, как рыба фугу.

      – Так, может, ты мне дашь право высказаться в свою защиту? – смотрю ему прямо в глаза, выдерживая пристальный взгляд.

      – Какая защита?

      – Обыкновенная. Как у любого обвиняемого, – говорю спокойно.

      Отец шумно втягивает воздух и выдыхает. Мои слова явно горят у него в голове кислотой, разъедающей мозг. Ведь на защиту в этом доме никто не имеет права, только на обвинение и приговор.

      – У тебя ровно три минуты! – выплевывает с презрением.

      – Слушай, дело в том, что эта преподша предвзято ко мне относится.

      – Конечно, потому что ты тупица и клоун!

      Сжимаю крепче челюсть, чтобы не похерить все, ради чего эта ситуация затевалась. Жду, когда отец заткнется.

      – Могу дальше рассказывать? – смотрю на него.

      – Говори, – рявкает он.

      – Я не знаю, по какой именно причине она на меня взъелась, но смысла мне появляться на ее занятиях нет, потому что она отказывается меня воспринимать серьезно.

      – Хочешь сказать, у вас работает какая-то непрофессиональная дрянь, чье качество работы зависит от личных симпатий?

      – Я так не думаю.

      – Тогда что, твою мать, ты пытаешься сказать?! – отцу не хватает терпения надолго. – Я сейчас позвоню в твою богадельню и всех разнесу к херам.

      – Не надо, – резко обрываю его. – Ты же сам говоришь, что я всего должен добиваться сам, а не через фамилию.

      Господин прокурор снова начинает пыхтеть.

      – И что ты предлагаешь? – уже чуть менее дергано спрашивает он.

      – Я думаю, что мне просто нужно взять несколько частных уроков и, может, тогда она изменит свое отношение.

      – Так возьми! В чем проблема?

      – В этом-то и загвоздка. Нельзя преподавателю-предметнику заниматься репетиторством со своими студентами. Есть вероятность предвзятого отношения. Но раз она изначально меня недолюбливает, то вряд ли выставит завышенный бал.

      – Хочешь, чтобы я договорился о занятиях с ней? – наконец-то начинает доходить до отца.

      – Да, – смотрю на него и жду очередную вспышку гнева. – Просто договорись о занятиях, а дальше моя задача