Книга обид Карак Азум. Дмитрий Николаевич Кульбака

плечо Торвальда охватила дикая боль. Стрела с черным оперением почти насквозь прошила предплечье. Он заставил себя забыть о боли – сейчас есть дела поважнее.

      Вокруг закипела драка, звенела сталь, стонала рассекаемая орочья плоть. Некоторые орки сообразили, что происходит, и попытались занять позицию для стрельбы. На мгновение Торвальд почувствовал жалость к своим гномам, думая, что привел их на верную смерть.

      Он поднял безоружной рукой оружие павшего орка желая бросится на стрелы, как вдруг раздался выстрел, потом второй и лучники пали на землю с пробитыми черепами увлажняя сухую землю остатками мозгов.

      – Бейтесь же, бейтесь! – крикнул Лорд, махнув орочьим мечом, с гордостью смотря на вершину, откуда тройка громобоев ведёт точную стрельбу. Там на вершине Хаакам заиграл на волынке.

      Оружие взлетало и падало в руках Торвальда, орки, корчась, валились в кровавую грязь под ногами. Все гномы вокруг него бросались на ненавистных врагов, размахивая и вопя от боевого азарта.

      Когда пыль улеглась, а звон стали и крики утихли, Торвальд оглянулся и увидел окровавленных гномов, и каждый из них был жив! Они добивали орков с праведной яростью, нанося рубящие и колющие удары.

      – Получилось! – выдохнул восторженно Большое Пузо. Торвальд обернулся на здоровяка, в перемазанной орочьей кровью рубахе и массивной башкой в руках их вожака. – Сыны Грунгни, возможно, досыта испили горькой воды злоключений, но всё же выжили. Пока хоть один гном ещё дышит, мы будем бороться с злом, что нападает на нас, и никогда – никогда! – не сдадимся.

      Крик, вырвавшийся из дюжины глоток, наполнил сердце Торвальда Молотобойца радостью.

      А после, израненные и уставшие гномы обнимались со слезами на глазах и восхваляя Торвальда свирепо трясли сбитыми куклами. Клялись честью и бородой идти за воеводой до конца!

      Однако, Бьёри не радовался и бросив топор на землю принялся расстёгивать ремень на штанах, рядом с израненным, но ещё дышащим орком. У орка отсутствовала нога и добрая половина руки, он поднял кровоточащую культю и что-то гаркнул захлебываясь кровью.

      – Что ты делаешь, Бьёри? – спросил Хаакам с высоты, дивясь поведению молодого гнома.

      – Помнишь ли ты, дядя, когда гроби использовали собственный топор Арнтольфа, чтобы обрубить ему каждую ногу в три чудовищных, неуклюжих удара, а потом задрали свои балахоны и нагадили на него, умирающего?…

      ***

      Между тем за ними следили. Наблюдавшего привлек шум яростного боя и не сумев сдержать интерес он наблюдал, скрывался среди камней. Он видел, как один из гномов рвался в бой и своим примером поднял остальных, менее уверенных гномов. Он знал, гномы не заметят его, так как магия редко касается этих существ. Знал и о том, что они его не слышат. В основе своей они лишь гномы, а он был совсем иным, и обладал опытом слишком долгой жизни.

      Глаза подобны кошке, двигался не нарушая тишины, а очень древний плащ скрывал его от палящего солнца. Вмешиваться в их дела не входило в его планы