Монашка и дракон. Наталья Лакота

Арнегунда и Нантиль – нарядные, увешанные золотыми украшениями, как и вчера. Я-то, наивная, думала, что это ради приезда милорда и для его гостей, но, похоже, конкубины старались выглядеть блестяще в любое время. Интересно, это для дракона? Или из-за дракона? Он потребовал, чтобы я не одевалась, как нищенка, а потом был удивлен, что я нарядилась монашкой. Может, это его приказ, чтобы женщины и с утра сияли, как солнце?

      – Я так дурно спала эту ночь, – жаловалась Арнегунда Нантиль, а та только молча кивала в ответ, выражая сочувствие. – Так волновалась! Ты попросишь, дружочек, чтобы твой отец приготовил успокоительные капли? Еще одна такая бессонная ночь – и я заболею…

      Нантиль немедленно кивнула. Она заметила меня у камина и сразу отвела глаза. Что ж, наверняка, есть для этого причины – решила я философски. Конкубины не сели за стол, а встали в стороне, приготовившись ждать, как и я. Арнегунда даже не посмотрела в мою сторону, будто меня и не существовало, и продолжала стенать о бессоннице. Но вторая конкубина тут же примолкла, когда послышались шаги и голос милорда Гидеона.

      Дракон вошел в зал в сопровождении брата и Ингунды, которая семенила рядом с мужчинами, пытаясь приноровиться под их широкие шаги, и обеспокоенно заглядывала в лицо Гидеону. Делала она это очень участливо – почти прижимаясь к нему и поглаживая по плечу. Когда она напирала уж очень сильно, дракон отстранял ее, но она снова приникала к нему, касаясь пышной грудью.

      – …не стоит внимания, – продолжал начатую фразу дракон. – Вы утомили меня, больше слышать об этом не хочу.

      Он в последний раз отодвинул Ингунду и с размаху сел в кресло во главе стола.

      – Садитесь, – разрешил он, и младший дракон вместе с конкубинами заняли места.

      Дилан сидел по левую руку от брата, Ингунда по правую. Рядом с Ингундой устроилась Арнегунда, а еще дальше – Нантиль.

      Милорд Гидеон преломил хлеб, и это послужило сигналом к началу трапезы.

      – И все же, милорд, нельзя быть таким безрассудным… – начала Ингунда, и было видно, что она уже давно о чем-то уговаривает дракона.

      – Ты замолчишь? – спросил он, разрывая перепелку и обмакивая половинку тушки в соус. – Как же мне надоел ваш вой.

      – Она права, – сказал Дилан, хмурясь.

      – Тогда пригласи священника, – хохотнул дракон, зажевывая перепелиную ножку. – Окропим тут все святой водой, помолимся – и готово! Кстати, – он поднял голову, подзывая кого-то из слуг, – а где девчонка? Ей сказали, что надо придти?

      –Э-э… – проблеял слуга, к которому он обратился.

      – Она за вашей спиной, милорд, – ответила Ингунда недовольно. – Спряталась в углу, как мышь.

      Дракон обернулся, выглядывая меня.

      – Ты не голодна разве? – спросил он и указал на место рядом с Диланом. – Садись.

      – Милорд, – попыталась возразить Ингунда, – будет ли это приличным…

      – А что тут неприличного? – спросил он, забирая говядины и вареных яиц. – Ты же здесь сидишь и находишь это приличным?

      Старшая