Позывной «Хоттабыч»#6. Аватар "Х". Lanpirot

Да и вызвать их уже бы не помешало, сами-то они, похоже, не узнают.

      После небольшой инструкции о том, как себя вести в присутствии сотрудников правоохранительных органов, мы вместе с сестренкой добрались до ближайшего телефона и вызвали наряд. Но за милицию я зря переживал, никаких претензий от товарищей из отдела по борьбе с бандитизмом к нам не поступило, едва только они опознали уголовников, которых я завалил.

      – Охренеть – не встать! – изумленно и обрадовано выдал пожилой опер в капитанском звании, внимательно осмотрев уже остывший труп главаря. – Да это же Композитор собственной персоной! Пантелей Кузьмич Шуберт, 1902-го года рождения! Чистый упырь – столько он нам кровушки за последние три месяца выпил… Да на нем трупов, словно на бродячей собаке блох!

      – Так это ты его? – поинтересовался молодой паренек в штатском, тоже входивший в состав группы. Кроме капитана в форменной синей гимнастерке, все остальные сотрудники отдела были одеты, кто во что горазд. – И остальных тоже ты? – Было заметно, что он не очень-то верит, что это я их в одиночку заземлил. – Если выгораживаешь кого – скажи! Мы им не только руки пожмем, но еще и благодарность объявим! Ведь целую банду, уже давно промышлявшую разбоями и убийствами в Марьиной роще, одним махом…

      – Да что вы пристали-то к нему! – неожиданно даже для меня возмутилась сестренка. – Он это их всех! В одиночку! Да чтобы вы знали, он разведчиком на фронте был! За линию фронта в тыл к фашистам, как к себе домой хаживал! Вот, смотрите! – И она распахнула наброшенное на мою гимнастерку пальтишко, которое надела, когда мы пошли искать телефон. – Все его!

      – А простите, дамочка… – Кашлянул в кулак капитан. – А отчего же они на вас…

      – Я вам не дамочка, товарищ капитан! – неожиданно ершисто накинулась на милиционера Аленка. – А комсомолка, ударница и… А награды… Когда на мне всю одежду разорвали, и я кровью умылась, Мамонт на меня свою гимнастерку и набросил. А награды снимать, уж простите за оказию, времени не было!

      – Я понял, – посмурнев лицом, произнес капитан. – Приношу свои извинения…

      – Слюшай, друг, – неожиданно подал голос худощавый усатый криминалист-грузин, снимающий на фотокамеру распластанное от уха до уха горло Гуни, – я вспомнил – нэ тот ли ты гэрой-развэдчик, что против фашисткого Мага-Мэнталиста выстоял? В газэтах про этот подвиг писали. Просто имя такое рэдкое – Мамонт. Никогда раншэ нэ встрэчал.

      – Может быть, – пожал я плечами. – Я ведь кроме вот этой бойни ничего больше не помню. Даже, как зовут, мне сестренка сказала.

      – Он это, он! – подтвердила Аленка. – Год без памяти лежал, да еще и парализованный. А вот как эти твари меня… – Её губы вновь задрожали. – Так он в себя пришел, поднялся и всех порешил…

      – Вай, нэ плачь! – произнес грузин, вытянув из кармана чистый платок. – Дэржи, – он протянул тряпицу девушке, – слезы вытри! Нэ должна такая мшвениери[11] плакать! Лучшэ улыбнись – война закончилась, а с этой мразью мы справимся! Нэ можэм нэ справица!

      – Вот