Дочь хозяина Руси. Иванна Самович

напиши, как грабят наших гостей на посольских и литовских рубежах, как мыт незаконно берут деньги и товары и не только мытники, но и все порубежные власти. Рвут, сколько могут урвать. Спроси короля, что всё сие согласно нашему договору?

      – Слушаюсь, государь, к утру будет исполнено.

      – А о жалобах короля о наездах ты умолчи, – добавил князь, лукаво посматривая на уходящего дьяка.

      – Какое жаркое выдалось лето. Солнце палит, не отпускает.

      Иван Васильевич стоял у раскрытого окна, глядя на лазурное без единого облачка небо, любуясь Москвой и изнемогая от жары. Сады тянулись от самого Кремля до Красного села. Белоснежные чайки проносились, издавая гортанные крики с Москвы-реки, которая несла свои воды под самыми стенами Кремля.

      – Красота-то, какая! Посмотри, Иван! – говорил он, стоящему рядом сыну. Обернулся и заметил осунувшееся лицо сына, увидел, как кривятся его губы от боли, спросил участливо:

      – Что болят ноги-то? Мучает болезнь проклятая?

      – Да, не отпускает, особливо по ночам. Спать не могу.

      Иван Васильевич сочувственно покачал головой.

      – Лекаря итальянского сам папа обещал прислать, прослышал он о твоих хворях, Софьюшка ему о том доложила. Даст Бог вылечит твой недуг. Итальянцы – лекари искусные. Что-то послы из Польши зачастили в столицу нашу. По тому, что вокруг Руси деется, войны с Литвой не избежать.

      – А кто ныне посол-то польский?

      – Князь Мосальский Тимофей – посол короля польского и великого князя литовского Казимира со Смоленщины, литовец он.

      – Ты иди, Ванюша, в хоромы свои, приляг. Что мучить-то себя? Пущай Елена Стефановна травы какой-нибудь приложит к ногам твоим. Лекарь прибудет от папы, авось вылечит твои ноги. Иди, сынок, иди, лечись. А послов, этих поутру примем, подождут они.

      Благодарно кивнув отцу за сочувствие, испытывая сильную ломоту в ногах, изнывая от боли, которая заставляла ни о чём более думать, Иван Иванович направился к колымаге, которая ждала его возле крыльца.

      Лошади быстро доставили его к терему жены. Вышел с трудом из повозки, опираясь на палку, с трудом поднялся на крыльцо, потянул за дверь.

      В просторной горнице он увидел Алёну и жену свою Елену. Рядом на скамье сидела нянька с маленьким Димитрием на руках. Елена вскочила и радостно бросилась ему навстречу.

      – Сынок, наш тату рано ныне вернулся! – говорила она маленькому сыну, подходя к мужу и с беспокойством глядя на него.

      – А у нас Олёнушка гостюет. Митеньку нашего пришла навестить. Детей малых зело любит, самой только десять лет, а уже такого же хочет иметь, – говорила, смеясь, Елена.

      Иван Иванович скупо улыбнулся, ноги пекли, словно были засунуты в раскалённую печь. Приветливо кивнул Алёне.

      – Как живётся сестрёнка? Давненько не видел тебя.

      – Я навещаю Митеньку, но тебя, Иванушка, всё нету дома.

      – Дела государевы дома сидеть не позволяют. Соправитель я батюшке нашему, ведомо тобе сие? А ты всё более на батю нашего походить