Великий и Ужасный – 1. Евгений Капба

– ты, завтра – я…

      Дождь почти кончился, вид отсюда, с вершины холма, был красивый, а мокрую, запачканную глиной и травой одежду всё равно нужно было менять, так что я завис на пару минут с еле теплым кофе в руках под открытой дверцей багажника и разглядывал окружающие красоты. Поймал момент эстетического наслаждения.

      Инстинкт самосохранения просто не сработал, когда раздалось электрическое потрескивание. К такому меня точно не готовили! Странная хрень в виде голубого сияющего комка в обрамлении протуберанцев из крохотных разрядов появилась прямо над линией дорожной разметки и не спеша полетела в мою сторону.

      – Шаровая молния, – сказал я с ледяным спокойствием.

      Бежать было бессмысленно, я уже всё понял и смирился. В конце концов – неплохой день, чтобы сдохнуть. «В чем застану – в том и сужу»? Нормальный расклад, даже кофе допить успел.

      Молния рванула мне в самое лицо, и яростный синий свет заполонил всё сущее. Похоже, я умер.

* * *

      Что-то холодное и тяжелое давило мне на висок. Всё тело покалывало – как будто после пьянки проспал несколько часов в одном положении. Вокруг слышались чьи-то шаги и грубые голоса. Говорили точно по-русски, но акцент был незнакомым. Даже не акцент – интонация! Так москвичи тянут свое «мала-а-ако», украинцы – певуче произносят «кри-и-ишка», а северяне частят и «токают». Тут тоже было нечто подобное, но спутанное сознание напрочь отказывалось определять – что именно.

      – …менталист поработал. Как иначе они взяли бы Резчика в его собственном жилище? Сколько эти двое тут прожили – месяц? – Молодой мужской голос звучал устало, с нотками досады.

      – Дней двадцать, – откликнулся кто-то, явно злоупотреблявший курением. Хрипел он знатно.

      – И трех дней Резчику хватило бы, чтобы размалевать всю комнату. Точно тебе говорю – менталист!

      – Но это ведь значит, что кто-то из самих…

      – Вот и помалкивай, Козинец! Это не нашего ума дело. Наше дело – как командирского сына вытащить с того света, и мы задачу провалили.

      – Да как же провалили-то, господин ротмистр? Мы ж прибыли – а тут уже…

      Третий голос прозвучал прямо над моей головой:

      – Господин ротмистр! Меньшой этот, похоже, живой!

      Голос был глубокий, басовитый, такой человек мог, наверное, петь в каком-нибудь народном хоре.

      – «Меньшой»? – усмехнулся хрипатый Козинец. – Да у него руки как твои ноги, Талалихин!

      – Тихо все! – рявкнул ротмистр. – Точно – живой? Вы понимаете, что это значит?

      Сыто клацнул затвор. О! Этот звук я прекрасно узнал. К сожалению, наслушался…

      – В расход? – прогудел Талалихин.

      – Какой расход?! Офонарел? Ты понимаешь, что для нашего парня это последний шанс? Ты понимаешь, что это значит для командира?!

      – Да у самого семеро по лавкам, как не понять? Козинец, зови фельдшера!

      От моего виска убрали металлическое и тяжелое. Некто Козинец, бухая подошвами, пошел звать