Женская доля. Анна Медь

труде.

      Ничто не смогло сломать ее, ни проливные дожди, ни холод, ни удары жандармов, которые однажды попытались разогнать упрямых работниц и вернуть обратно в стиральни.

      Пока однажды на банную улицу, где было больше всего стиральных заведений, не явился сам градоначальник. За ним тянулась вереница владельцев прачечных и стирален города.

      Градоправитель подтянул засаленные манжеты и грязный воротничок, потом раздраженно спросил:

      – Ну так и чего же вам надо?!

      Фрося в ответ звонко выпалила:

      – Чтобы за людей нас считали! Отпуск давали, жалованье не хуже, чем у заводских! И работать как все, а не пока упадешь!

      Чиновник оглядел измученных адским трудом женщин, их плохонькую, по сто раз заштопанную одежонку, бледные от недоедания и вечных болезней лица, их багровые, раздутые, шершавые после стирки руки… И с тяжелым вздохом согласился:

      – Хорошо, предлагаю перемирие. Вы возвращаетесь на свои рабочие места, я же издам приказ о новых условиях вашей работы. Согласны?

      Фрося с облегчением выдохнула, их бунт был не зазря. Она оглянулась на товарок и подтвердила их решение:

      – Согласные, что ж поделать. Будем чистоту в городе блюсти, а то у вас уже одежка стирки просит.

      Градоначальник смутился, рядом с ним загудели взволнованные держатели прачечных. Но их возмущение перекрыли довольные возгласы и шум шагов работниц, которые с победой расходились по своим стиральням и мойкам.

      После двухнедельной забастовки, которую начала Фрося, для прачек были улучшены условия их работы. Прачкам установили восьмичасовой рабочий день, разрешили раз в год брать отпуск в две недели.

      Сама же бывшая прачка стала ходить в воскресную школу, чтобы обучиться грамоте и письму.

      И с тех пор использовала эти знания, чтобы защищать права своих товарок по тяжелому ремеслу. Любая беломойка знала, что к ней можно обратиться с проблемой. Сердобольная женщина поможет составить жалобу, пойдет ругаться с жадной хозяйкой, а случись что посерьезней, так и до самого градоначальника достучится.

      До конца жизни творила Фрося добро. Она организовала для тех, кому не с кем было оставить маленьких детей во время работы, бесплатные ясли, где ее работу няньки оплачивали прачки в складчину. Ежедневно она возилась, кормила и заботилась о десятке чужих ребятишек, пытаясь загладить свою вечную вину перед погибшим Гришей.

      Скандалистка

      Черная женская сумочка с размаху ударила по спине извозчика.

      – Да быстрее! Еле тащишься! – Вера со злостью замахнулась на возницу еще раз, будто удары или бранные слова могли подогнать коляску.

      Высокий старик даже вскрикнул от боли и закрутился на своем месте так, что взметнулась на ветру его длинная борода.

      – Что же ты, барыня, дереси да ругаеси будто я животное? Праздник ведь на дворе.

      Но женщина на сиденье, окруженная свертками и пакетами, только гневно выкрикнула:

      – А ну, замолчи! Лошади своей указывать будешь, а не мне!

      Даже когда