Призраки, которых мы скрываем. Лисавета Челищева

меня. Я немного полежала в тишине с закрытыми глазами, постепенно настраиваясь на тихий гул окружающего мира.

      На моей шее висели две цепочки, каждая из которых была связана с частью моего прошлого, и обе они были кусочками большой головоломки, которую я когда-то обещала себе решить. Помимо серебряного ключика… ниже сердца висел еще – круглый кулон, который был похож на флешку; символ охотницы за информацией.

      Когда я сняла кулон с шеи и осторожно открыла его потайной отсек, невольно вспомнила об отрезвляющей реальности своей миссии.

      Подключив флешку к компьютеру, мое сердце, как всегда, трепетно йокнуло. Неоновые иконки заполнили затемненный экран, на каждой из которых были тщательно прописаны различные аспекты загадки, поглотившей более тринадцати лет моей жизни. И название ей было – Милай Келер.

      Осознание того, что многие из этих папок, подписанных как «Виновные», «Подозреваемые» и «Места последних встреч», по-прежнему наполовину пустовали, лишенные каких-либо ощутимых зацепок, чтобы прийти к выводу. Это было весьма деморализующе.

      Я прошептала тихое обещание прохладному утру, обещание, которое эхом отразилось от спящих стен старой мотельной комнаты.

      – Я заполню эти файлы… Я заполню их все очень скоро. Обещаю. В этот раз я докопаюсь до сути и узнаю, что с тобой тогда случилось, Милай. Я обещаю.

      Старая добрая справедливость и кино

Май 2005, Кранц

      Илья, лучший ученик 11-го класса гимназии «Вектор», не моргая смотрел на бумажку на своей парте. Она не была похожа ни на одну из тех, что он видел раньше. На месте его обычной красной пятерки образовалась жирная уродливая двойка. Парень моргнул, покачал головой и снова опустил взгляд на злосчастную бумагу. Удивительно. Двойка все еще была там. Впервые в жизни Илья Савицкий схлопотал оценку ниже редкой четверки.

      «Бред какой-то…», – подумал ботаник, наспех засунув бумажку в портфель.

      Уголком глаза он заметил, как Никита, главный задира класса, ухмыльнулся.

      – Эй, Илюшка-чушка! Что ты там прячешь так? ДВОЙКУ?! – Никита прыснул от смеха, а его дружки сразу стали вторить ему.

      Он налетел на ботаника, как коршун, и сдернул с его лица очки, прежде чем тот успел что-либо возразить.

      Илья моргнул, и его четкий взгляд на класс поспешно сменился размытой смесью цветов и форм. Смех, казалось, становился все громче и враждебнее, отдаваясь жестоким эхом по всей аудитории. На глаза парня навернулись незнакомые слезы, но он упрямо сморгнул их, прорычав: – Заткнитесь к черту!

      Смех внезапно прекратился, сменившись жутковатой тишиной, а затем снова разразился более грозным и пренебрежительным ревом.

      Илья застыл на месте, дезориентированный и униженный, а его очки насмешливо щелкнули сломанной оправой в руке Никиты.

      Среди неясного окружения перед ним материализовалась одна девичья фигура. И он сразу узнал ее. Эти светлые волосы и ангельские глаза принадлежали Анете – самой красивой девушке в гимназии, по мнению большинства. Пожалуй,