Останься со мной до рассвета. Мариза Сеймур

никому антиквариат. Все наше состояние ушло на лечение отца и покрытие долгов. Нам оставили только ящик рома и мой личный счет для мелких расходов на двести тысяч рублей. Эти деньги я потратила до копейки в надежде, что смогу спасти отца.

      Джинсы подсыхают. Я встряхиваю волосами и вода перестает раздражающе капать на пол.

      – Я думал, ты из Питера, – слышу задумчивый голос Яна. Никто не знает о моей жизни.

      – Это уже не имеет значения. Для всех я – София, жена Вадима Макарского. Подобранная с улицы, вернее, купленная за долги зверушка. У меня нет ничего, кроме пары тысяч в кошельке и кредиток, которые, вероятно, завтра уже будут заблокированы. Если я уйду от Вадима, я больше никогда не увижу Нику. Макарские сотрут меня в порошок, не оставив от меня даже мокрого места. Вот в каком я дерьме, Ян.

      Я допиваю ром и ставлю пустой стакан на каминную полку.

      – Глупости. Можно добиться развода и забрать к себе дочь, – протестует он, скрестив руки на груди. Он стоит позади меня и не стесняется разглядывать как дикого зверька в зоопарке.

      – Да я не дойду даже до суда. Я вчера жива осталась, потому что свекровь за меня заступилась, – всхлипываю. Мне стыдно признаваться в том, что я настолько слабая. Мне стыдно, что об меня вытирают ноги и я это терплю. Стыдно стыдно стыдно!

      Я не контролирую слезы. Они не хуже дождя потоком заливают мою одежду.

      Пламя камина согревает, но меня все равно бьет дрожь. Я никогда не выберусь из этого ада.

      – Соня, – зовет меня Ян, но я не могу обернуться. Пока не могу. Сейчас, только успокоюсь.

      Он мягко кладет свои руки мне на плечи и разворачивает лицом к себе.

      – Соня, – повторяет он. Цепкими пальцами хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. – После того, как я ушел, он бил тебя?

      Что я могу ему ответить? И вообще, могу ли я ответить? Я продолжаю реветь, как последняя дура, а сказать не дает ком в горле. Кажется, если открою рот, то затоплю здесь все похлеще ливня.

      И мне так жаль себя!

      Ян проницательный. Умный. Чуткий. Необыкновенный. Потрясающий.

      Смотрю на него мокрыми от слез влюбленными глазами и мысленно кричу от несправедливости. Почему мой муж Вадим, а не Ян? Мы были бы счастливы! Я бы сделала все, чтобы Яну было хорошо. Просто ради его внимания, улыбки и теплых взглядов. Просто за его отношение. Выстелилась бы ковриком у его ног. Я не Ирина, которая не способна ценить доброту.

      Яну не нужны мои ответы. Он крутит мое лицо и видит небольшой синяк на скуле, хоть я и прячу его за волосами. Оттягивает ворот у свитера, сдвигает мокрую шерсть на плечо и смотрит на алый след от ремня.

      – Снимай свитер, – требует он. А меня колотит. И уже не от стыда и страха. Раздеваться? Перед Яном? – Дурочка, заболеешь. Нику хочешь заразить?

      Его мягкая и добрая интонация внушает доверие, хотя я понимаю, что он меня обманывает. Не желание согреть меня руководит им, а кое-что еще.

      Слушаюсь его и снимаю свитер через голову, оставшись в одном простом бюстгальтере