Скифы. Александр Блок

на земле грозою смятый

      И опрокинутый лежу.

      И слышу дальние раскаты,

      И вижу радуги межу.

      Взойду по ней, по семицветной

      И незапятнанной стезе —

      С улыбкой тихой и приветной

      Смотреть в глаза твоей грозе.

      Ноябрь 1906

      «Твое лицо мне так знакомо…»

      Твое лицо мне так знакомо,

      Как будто ты жила со мной.

      В гостях, на улице и дома

      Я вижу тонкий профиль твой.

      Твои шаги звенят за мною,

      Куда я ни войду, ты там.

      Не ты ли легкою стопою

      За мною ходишь по ночам?

      Не ты ль проскальзываешь мимо,

      Едва лишь в двери загляну,

      Полувоздушна и незрима,

      Подобна виденному сну?

      Я часто думаю, не ты ли

      Среди погоста, за гумном,

      Сидела молча на могиле

      В платочке ситцевом своем?

      Я приближался – ты сидела,

      Я подошел – ты отошла,

      Спустилась к речке и запела…

      На голос твой колокола

      Откликнулись вечерним звоном…

      И плакал я, и робко ждал…

      Но за вечерним перезвоном

      Твой милый голос затихал…

      Еще мгновенье – нет ответа,

      Платок мелькает за рекой…

      Но знаю горестно, что где-то

      Еще увидимся с тобой.

      1 августа 1908

      «Город в красные пределы…»

      Город в красные пределы

      Мертвый лик свой обратил,

      Серо-каменное тело

      Кровью солнца окатил.

      Стены фабрик, стекла окон,

      Грязно-рыжее пальто,

      Развевающийся локон —

      Все закатом залито.

      Блещут искристые гривы

      Золотых, как жар, коней,

      Мчатся бешеные дива

      Жадных облачных грудей,

      Красный дворник плещет ведра

      С пьяно-алою водой,

      Пляшут огненные бедра

      Проститутки площадной,

      И на башне колокольной

      В гулкий пляс и медный зык

      Кажет колокол раздольный

      Окровавленный язык.

      28 июня 1904

      «День поблек, изящный и невинный…»

      День поблек, изящный и невинный.

      Вечер заглянул сквозь кружева.

      И над книгою старинной

      Закружилась голова.

      Встала в легкой полутени,

      Заструилась вдоль перил…

      В голубых сетях растений

      Кто-то медленный скользил.

      Тихо дрогнула портьера.

      Принимала комната шаги

      Голубого кавалера

      И слуги.

      Услыхала об убийстве —

      Покачнулась – умерла.

      Уронила матовые кисти

      В зеркала.

      24 декабря 1904

      «Барка жизни встала…»

      Барка жизни встала

      На большой мели.

      Громкий крик рабочих

      Слышен издали.

      Песни и тревога

      На пустой реке.

      Входит кто-то сильный

      В