Поверь мне. Наталья Климушина

повернули тыльную сторону левой руки, блеснув серебряными голограммами, транслируемыми вшитым под кожу чипом, который являлся одновременно и удостоверением личности, и кредитной картой. Грузный усатый полицейский, быстро считав маленьким электронным устройством наши данные, скупо кивнул и процедил: «Отправляйтесь в кабинет 312 для дачи показаний, встаньте в общую очередь, затем получите на выходе разрешение покинуть здание. Сегодня занятий не будет». На вопросы о том, что здесь происходит, мужчина устало отмахнулся и скривившись, как от зубной боли, поспешил к следующим студентам, появившимся на входе.

      Мы с Ларой удивленно переглянулись, и направились к хвосту огромной очереди из возбужденных студентов, выглядывавшей из главного здания.

      – Нееет. Не может быть, это же затянется до вечера! – Лара протяжно застонала, сморщив лицо. – А я сегодня еще хотела родителей навестить!

      – Интересно, что вообще происходит. Ты что-нибудь понимаешь? Ловят кого-то, что ли?

      – Да откуда я знаю. Эй! Любезный, что тут случилось вообще? – Лара потянула за рукав какого-то парнишку, тот, не сумев вырваться, испуганно покачал головой. – Ладно, иди займи нам очередь, я все разузнаю. – Это сказано уже мне.

      Лара вся была сама непосредственность и искренность. За что я и полюбила ее. Она была странная, взбалмошная, одевалась как ведьма на балу-маскараде, ее пугались, над ней смеялись, с ней не хотели общаться, или восторгались, восхищались и любили. Равнодушных не было. Но она была живая, настоящая, непостижимо внутренне свободная и искренняя, она не играла роли, не боялась быть собой и говорить, что думает. Мы познакомились, когда я впервые вошла в аудиторию и не увидела свободных мест, кроме трех, словно карантинной зоной окружающих белокурую девушку, сидящую с непроницаемо-обиженным лицом, одетую в какое-то разноцветное тряпье и обвешанную не то амулетами, не то украшениями с перьями и бусинами. Зона отчуждения, поняла я, поэтому и пустые места рядом. Я невозмутимо села на одно из них, справа.

      – Я тебя заражу чем-нибудь, прокляну или сглажу. Или сглазю… Не знаешь, как правильно? – произнесла девушка обиженно.

      – Не знаю… А зачем? – педантично раскладывая на столе принадлежности для учебы – планшет, ручку, бумагу.

      – Что зачем? Заражу или прокляну? – уже спокойнее спросила соседка.

      – Ну да, заразишь, проклянешь, сглазишь и так далее. Так зачем?

      – Я имею право выглядеть так, как хочу! Понятно? И делать то, что считаю правильным, особенно, если это мне нравится! – девушка словно продолжала что-то доказывать кому-то невидимому.

      – Имеешь, конечно. – Я невозмутимо продолжала обживать место.

      – И это все?

      – Все. – Я спокойно смотрела на нее. – Классные перья.

      Девушка удивленно окинула изучающим взглядом мою простенькую одежду, собранные на затылке волосы, отсутствие украшений. Мне было все равно, что носить и как ходить. Я давно предпочитала