Люби меня. Ариэль Уайт

15 страниц, но я, как истинный консерватор, беру себе стандартный набор любимого перекуса: горячий шоколад и ванильный кекс с черникой.

      Мы с Джеммой и девчонками присаживаемся за центральный стол, который, по странному совпадению, оказался свободен, несмотря на то, что помещение кафетерия было забито под завязку, а некоторым студентам даже не хватило стульев, чтобы элементарно поесть сидя.

      Как только мы садимся, к нам то и дело начинают подплывать разные люди, в основном девчонки, чтобы о чем-то переговорить с Джеммой. Она же, с сухим подобием улыбки, больше напоминающей усталую ухмылку, бросает им односложные ответы, давая понять, что в общении не заинтересована.

      Когда поток желающих “пообщаться” стихает, блондинка переключает свое внимание на меня.

      – Ну, рассказывай, Аврора, как тебе в нашем городе? И в университете? Ты кстати уже вступила в какой-то студенческий клуб? Если нет, я могу порекомендовать тебе парочку хороших вариантов, – протягивает Джем, изящно поигрывая бровями.

      – Нет, в клуб я не вступила, и пока, честно говоря, не планирую. Хочу освоиться, уделить побольше внимания учебе, а потом посмотрим, – отвечаю я, словив пару хохотков со стороны подруг Джемы, на что она отвечает им суровым предупреждающим взглядом, – А город мне очень понравился, я давно мечтала сюда переехать, да и университет выглядит невероятно впечатляюще!

      Закончив свою тираду, я облегченно выдыхаю, и отпиваю немного горячего шоколада из стаканчика, мгновенно взвизгивая от неожиданности, так как напиток оказывается очень- очень горячим! Дернувшись, я роняю стакан с жидкостью, и тот с грохотом падает на пол, оставляя после себя медленно растекающуюся коричневую лужицу.

      – Ого, кое-кто так разнервничался в первый учебный день, что схватил приступ недержания?– орет гнусавым голосом кто-то позади нас, и кафетерий разражается диким хохотом со всех сторон.

      Я же, мгновенно ощущаю, как мои щеки загораются от смущения, становясь пунцовыми, а глаза покалывают от нарастающего желания расплакаться. Я сжимаю руки в кулаки и прикусываю щеку изнутри до металлического привкуса, чтобы отогнать от себя желание позорно разрыдаться на глазах у всего университета. Собравшись с духом, и словив волну решимости я вскидываю взгляд и высекаю из толпы смеющихся придурков того, чья ухмылка буквально искрит чувством собственной важности и превосходства.

      Я подхожу к нему, наклоняюсь над забитым жестяными банками столом, уперев в него руки, и расхожусь в самой широкой и едкой своей улыбке, отвечая ему:

      – Слушай, я понимаю, что ты, как никто другой, знаком с проблемой недержания, но обычно, такую информацию оставляют за закрытыми дверьми, отчего дома, а не делятся неприятными подробностями своей личной жизни во всеуслышание.

      В этот момент кафетерий взрывается. Его буквально разносит от децибел хохота, прорвавшегося из каждого находившегося там рта. Я же, изящно разворачиваюсь на 180 , и, вскинув подбородок, гордо удаляюсь оттуда прочь.

      Сквозь смех и хлопки до