Колыбель земель мёртвых. Рахмани

ней, стать тем, кто защитит ее от бурь жизни и окружит заботой и любовью. Чем больше они тянулись друг к другу, тем дольше их души оставались пленниками в темном лабиринте страстей, где каждый шаг казался прыжком в бурлящий вулкан, но никак невозможно было остановиться. Эти чувства как пламя, пожирающее разум и сердце, оставляя после себя лишь пепел от того, что когда-то было живым и светлым. Запретная тяга к Мальзе была подобно отравленному нектару – сладкий на вкус, но разрушительный для души.

      Знал ли Олимп внутреннюю кухню отношений его сестры и этого мерзавца?! Конечно же, нет. Они с отцом были уверены, что у Авеголя не хватило ни гордости, ни чести, ни богатств, чтобы прийти и попросить руки их Мальзы, как полагается истинному джентльмену. Вот он и выкрал ее у них, да еще и ребенка ей заделал! Какая наглость! Какой стыд! Отец совсем слег после этого заявления, подтверждающий их порочную связь.

      После побега сестры и смерти отца единственным утешением для него оставалась лишь его Арабелла. Увы, но и с ней он потерпел неудачу.

      Эта была их первая и последняя совместная ночь. Ах, знай Олимп, что на утро он застанет пустую холодную половину постели, он бы крепче сжал её в своих объятиях и ни на миг не отпускал. Ушла она так же неожиданно, как и появилась. Но сердце уже не трепетало от сладкого предвкушения, а разрывалось на тысячи частей от боли и обиды. Неужели после всех громких слов, поцелуев и объятий она вот так взяла и бросила его? Олимп не мог понять, в чем же была причина? Почему она так подло поступила с ним? Быть может, её чувства к нему угасли, и она струсила ему лично об этом признаться? А что, если она хотела лишь воспользоваться им – повеселилась и исчезла! Бесконечный рой вопросов и самобичевание заставили Олимпа еще больше уйти в себя и на долгий промежуток времени отойти от Английского эдема. Больше всего его ранило ее подлое молчание.

      Машина с глухим рёвом остановилась возле величественного особняка рода Башини, грубо отдергивая Олимпа от тяжелых воспоминаний.

      – О, мой дорогой друг! Рад тебя видеть, – как только черноволосая макушка с едва заметной сединой выскользнула из автомобиля, с жаркими объятиями на него накинулся полноватый мужчина на сантиметров двадцать ниже Олимпа,– я уже успел заметить штук пять седых волос, мой возлюбленный друг! Хе-хе, даже твоя былая красота потихоньку оставляет тебя.

      – Довольно лести, мой весьма упитанный друг! Ха-ха, а я смотрю твой живот опустился на пару футов вниз, скоро твои две палочки, именуемые мужскими ногами, совсем пропадут из виду, – достаточно холодно ответив на объятие Джорджа, Олимп перевел взгляд на стоящую позади мужа Леди Блэйр Башини. Это была высокая дама пятидесяти лет с едва прошедшими морщинками на лице и маленькими глазами, что становились еще мельче на фоне огромного носа с орлиной горбинкой. Одета она была, по меркам Олимпа, крайне смешно и напоминала типичную цыганку, навесившую на себя немало золота и бриллиантов.

      – Рад тебя видеть, Блэйр, – подойдя к «цыганке»