Больше никогда. Яна Мелевич

шлялась, как все ее коллеги.

      Даже неясно, на что Андрей повелся в прошлом. Чистый образ? Девственность?

      В их век нечто из ряда вон. Но бросил он Оксану без сожаления. Вовсе не потому, что родители настояли, они у него люди демократических взглядов, или кто-то вмешался в их отношения. Просто пришла пора уезжать во Францию на учебу, и лишняя головная боль в лице беременной подружки ему не требовалась.

      А она молодец. Хитрая дрянь. Ребенка, похоже, оставила вместо аборта. Родила, вырастила, подготовила, так сказать, бомбу замедленного действия. Еще губы дула и орала на него при встрече, хотя у самой на его деньги три тысячи планов имелось.

      Интересно, как она узнала, что он полноценно вернулся в Россию? Проследила по новостям? Устроила аварию, потом скандал закатила. Не появись чертов дрон, Андрей бы все вытряс из нее правду и пацаненка прямо там забрал, чтобы притащить его в клинику для прохождения теста.

      «Папа-козел, который Андрей», – он громко фыркнул.

      – Сопляк, – пробормотал под нос, ощущая странное чувство гордости.

      Все-таки чудной мальчишка. Мать защищал до последнего, хотя в нем роста – метр в прыжке от асфальта.

      – Андрей Сергеевич, – Юся после стука проскользнул в кабинет, поставил кофе и потряс ультрапланшетом, – пришло письмо от коллектива завода «ЛитейМаш».

      – Чего хотят? – Андрей равнодушно скользнул взглядом по столу в поисках электронной сигареты.

      Не найдя ее, он разочарованно нахмурился и взял в руки чашку. Через секунду горький напиток растекся по небу, оставляя после себя приятное ореховое послевкусие с легкой кислинкой от лимона. Андрей аккуратно выудил желтую дольку и отправил ее в рот, медленно пережевывания, пока ждал пояснений от Юси.

      – Составляют коллективный иск на руководство предприятия по факту незаконного увольнения.

      – Что же там незаконного, когда их за полгода оповестили о замене трех тысяч работников производства на роботов?

      – Считают, что их человеческие права нарушены. У них семьи, кредиты, ипотеки, дети. А рынок труда все уже и уже.

      – Боже, – Андрей рассмеялся, – неквалифицированный планктон, который всю жизнь стоял у станка, собирал сплетни в курилке, ходил на больничные и в декреты – жалуется на несправедливость. Потеха. Отказывай.

      Он резко остановился и посмотрел на задумчивого Юсю.

      – Мы не благотворительная организация и не беремся за заранее проигрышное дело. Я смотрел. Там все по закону. Их главная зачинщица звонила и консультировалась.

      – Хм…

      Юся опять уткнулся хмурым взором в экран.

      – Что?

      – Жалко, – поежился он. – Три тысячи человек окажутся без работы. Там же компенсация копейки.

      – Юся, – терпеливо осадил его Андрей, – жалко у пчелки. А мы – юридическая фирма с кучей филиалов здесь и за границей. Нельзя спасать всех и вся из чувства благородства. И Миша недавно вошел в состав антикризисного правления предприятия. Он является главным инициатором