Мир без завтрашнего дня. София Бёрк

Об искренности, которой, если бы не апокалипсис, все могли питать друг друга, как солнце питает своим светом цветы. О нежности, похожей на ветер, уносящий с собой всю боль и тревогу, что так же могли прочувствовать и остальные раз в пару месяцев – примерно столько уходило у него на произведение.

      И плевать, что при этом придётся потратить всю пачку офисной бумаги из какого-то бизнес-центра, ведь, к счастью, Губернатор был одним из немногих, кто любил литературу и считал, что без неё не построить новой цивилизации. Не говоря уже о том, что строчки, написанные Кёнингом, и правда порой вдохновляли и сподвигали людей продолжать бороться за своё будущее, чтобы когда-то увидеть не пепел и грязь, а цветы и голубое небо.

      Хотя чаще всего это касалось только тех, кто помнил, каково было раньше. Молодёжь же не относилась к прошлой картине мира так трепетно, привыкнув к сложившимся обстоятельствам и новым правилам, соблюдение которых намного проще, если тебя с самого детства не учили созидать и видеть только прекрасное. Как, например, в случае с Барбарой – несмотря на то, что Марлен воспитывала всех приёмных детей одинаково, она выросла тем, для кого бой стал тем, что заставляло вставать по утрам и закрывать глаза ночью. И так до тех пор, пока травма не излечила эту зависимость, подарив взамен невыносимую мигрень, которую могли унять только обезболивающие.

      Своих, к сожалению, под рукой не было, так что пришлось брать у Гонсалеса, который быстро объяснил, что для создания вакцины нужно ехать в Норвегию, где находится один из лучших и самых близких ЦКЗ. Не считая, конечно, того, что был в Швейцарии – стране, где раньше всё дышало стабильностью, большими деньгами и вежливой надменностью. Теперь же от самой благополучной и состоятельной страны остались одни руины в прямом смысле этого слова, почему соваться туда смысла не было. Да и к тому же добираться до Осло не так уж и долго – всего три дня с учётом попеременного сна и чётко проложенного маршрута.

      Правда, изучать его Бэбс не стала.

      Вместо этого она легла на диван и стала ждать, пока подействуют таблетки, судя по этикетке, привезённые из Америки – ещё одной страны, куда до сих пор хочется попасть, чтобы увидеть полуразвалившуюся статую свободы и заросшую мхом «Аллею славы». А ещё эти огромные, наверняка заржавевшие, буквы «HOLLYWOOD» и покрывшиеся многолетней пылью игровые автоматы самого крупного казино в Лас-Вегасе, мысли о котором не позволили заметить, как быстро подействовал препарат, вернув возможность функционировать. По крайней мере, в том смысле, который стал привычным за последний год, о чём, впрочем, учёному не рассказали.

      В первую очередь для того, чтобы не выставлять на показ свою слабость и держать его на достаточном расстоянии в плане личных границ. Во вторую для того, чтобы он без всяких поблажек и подачек смог пройти «испытательный срок» на доверие, какое в данный момент присутствовало на минимальном уровне, почему, как только выдаётся мгновение, Бэбс принимается обыскивать оставленную без присмотра спортивную сумку.