Ликорис. Софа Рубинштейн

наказание за содеянное при жизни, бесы вынуждены хранить верность ровно сто лет тому, кто их увидел первым. Повезло, что в момент обрушения я была прямо здесь.

      – В наказание? – переспросил Каст. – Кто их наказывает?

      – Без понятия, – пожала простодушно плечами девушка. – Углубляться в эту тему не хочу даже я. Пока.

      – Милые домашние зверушки, – хмыкнул парень, взглянув на Рену. – Очень подходят тебе.

      Эстре усмехнулась.

      – Раз уж так вышло, что их новым хозяином стала ты, что будешь делать? Вряд ли получится выгуливать бесов на поводке.

      – Они хороши в качестве оружия.

      – Ты всё превращаешь в оружие.

      – Именно поэтому твоей зарплате могут позавидовать чиновники, – без обиняков ответила Рена.

      Каст искоса глянул на нее.

      – В первую очередь, я – военный, – сказал он, не отводя взгляда. – И платит мне в основном правительство, а не ты, Рена Эстре.

      Девушка расплылась в мрачной улыбке, обрадованная ущемленной гордостью парня. Хоть правда и была на его стороне. Президент давно ясно выразился, что в компании Беккер представляет интересы правительства. Рена была не против, но любила напоминать всем, чья всё-таки это компания.

      Правительство позволяло им самодеятельность, закрывало глаза на многое, лишь бы компания по-прежнему вводила в ужас другие страны. После победы в войне, многие пророчили Эстре конец «StarLine», упадок акций и полное банкротство. Но правительство держалось за компанию, как за спасательный круг, ведь только она удерживала врагов от новых атак. А Рена продолжала поражать всех новыми разработками.

      Президент лично присутствовал на каждой презентации, за одним столом с директорами. Его появление в небоскребе давно никого не удивляло, как и появление Эстре и Беккера на заседаниях правительственной палаты.

      – Расскажешь правительству? – спросил Каст.

      – Нет. Вот кто точно превратит бесов в оружие, если узнает.

      Парень согласно кивнул, вновь устремляя взгляд в бездну. Та кипишила, позволяя видеть лишь очертания, смутные изображения, напоминая то страшное время, когда Рена вернулась разбитая и сломленная. Каст никогда прежде не видел её такой призрачной.

      Когда в жизни девушки случались беды, она приходила в ярость, становилась расчетливой и жестокой. Иногда, в крайних случаях, её глаза блестели от слёз. Но после того «отпуска», первое, что бросилось во внимание Беккера – потухший усталый взгляд. Он видел такие взгляды только у солдат спустя целые недели непрерывных сражений. Второе – неестественная худоба. Рена всегда строго следила за своим телом и никогда бы не допустила подобного. Третье – она ссутулилась. Рена Эстре, которая даже под натиском влиятельнейших президентов мира, стояла с высоко поднятой головой и прямой спиной!

      Разумеется, она не призналась. Пока Каст сам, как бы случайно, не стянул с неё шелковый халатик. Обычно соблазнительные формы брюнетки сводили его сума. Но в тот вечер, желудок парня свело от обилия крупных рубцов,