Игры животных. Юрий Костырев

как правило, видели только по телевизору. Поселения Несушек-простых являлись промышленной зоной. Пакгаузы, тянувшиеся вдоль жилья, даже в небольшом поселении переваливали ежедневно тонны яиц. Яйца служили упаковкой. Внутри яйца могло находиться что угодно, от деталей для шуруповёрта, до автомобильных шестеренок. От заготовок повседневной обуви, до деталей электрочайника. Все это дальше поступало на монтажно-сборочное производство. Их натруженные задницы, и процесс яйцекладки лишь изредка мелькали в новостных телепрограммах. Несушки-простые были раскормленные и грузные. За жизнь их печень пропускала тонны железа, никеля, кобальта, меди и алюминия, кубометры микропластика. В обществе все держалось на них, но они ничего, нигде и никогда не решали. При таком питании жили недолго, с унылой радостью, потребляя телепрограммы популярных телеведущих самцов.

      Не стать едой

      Первое время жизни в лаборатории Крысочка посвятила тому, чтобы сотрудники не смотрели на неё как на еду. Чтобы она у этих грубых учёных чудовищ не вызывала раздражения, а постоянно казалась им забавной шкодной зверушкой. Зверушкой, у которой им хотелось бы ежедневно видеть какое-нибудь позитивное чудачество, которое показывало бы им симпатичную ничтожность крыс и повышало бы у сотрудников собственную птирептильную классовую самооценку.

      Крысочка стремилась не гавкать в пультовой, так как это могло раздражать сотрудников. Демонстрировала своё желание погулять вместе с хозяином по лесопарку, вот там можно было погавкать вволю и передать всю информацию другим Наблюдателям. Сотрудники кормили её с когтистых лап. С любопытством смотрели, как она стягивает кусочки мяса с коготков. Ела не всё. Например, зверушек, которые пищат, мычат мяучат и хрючат она поедала с удовольствием. На тех, кто гавкает, аппетит неё пропадал. Все Пти и Репти не только в пультовой, но и во всём научном корпусе, такое её отношение к мясу гавкающих собратьев, тихо пошипев на языке Репти, одобрили.

      Наиболее распространенный в их мире язык общения Репти она освоила быстро. Понимание языка было нужно в первую очередь для безопасности, правильного поведения и лишь во вторую очередь для получения информации. Самое простое «Ш-ш» при оцифровке содержало на два порядка больше килобайт информации, чем один «Гав». Проблема в том, что звук шипения быстро угасает на расстоянии, а гавканье можно было слышать издалека. Громкость гавкости имела значение. Наблюдатель, слушая и гавкая издалека, не будет съеден.

      Кроме своего хозяина Крысочка больше других старалась понравиться его сменщику – Старому Репти. Такому же старому и такому же интерпретатору Окна.

      Это получилось, даже через чур. Как-то Старый Репти восторженно зашипел:

      – До чего же хороша наша Крысочка.

      Его восторг Старый Пти не оценил. Злобно оскалившись, глядя на Репти проскворчал:

      – Не мечтай.