Амулет. Мирра Гельд

не припоминаю, извини, – Диана хотела положить трубку, но помедлила.

      – Я – парень Алины. Бывший парень, – поправился он, – не могу ее выносить уже… как увидел тебя, знаешь, все поменялось и… – Денис продолжал говорить, а Диана запьянела от блаженства. Все, что принадлежало Алине не по праву, теперь было ее, она ощутила то, что мечтала ощущать всегда, теперь мир был таким, как она хотела, больше никто не отнимет у нее этого превосходства.

      Алина лежала на асфальте и чувствовала, как кровь теплой струйкой льется по руке, боли не было. Она открыла глаза и взглянула на свое тело, особенных изменений не было, помотрела на руку. Из ссадины струилась кровь. Алина попыталась встать, тут она почувствовола боль в боку, на который пришелся удар. Вокруг никого не было, сбившая ее машина уехала. Дышать было сложно, Алина встала, с трудом сохраняя равновесие. Всю ее одежду залила кровь.

      Она не хотела возвращаться, никто не должен был видеть ее такой. Алина побрела дальше, казалось, что улица вымерла, на ней абсолютно никого не было. Найдя лавку, она села, достала все виды салфеток, что были у нее, и попыталась остановить кровь. Локоть болел ужастно. Вытащив из рюкзака кофту, она надела ее, попытавшись прикрыть пропитавшееся кровью платье, ощупала кости и поняла, что ей в первый раз повезло без амулета – она была в ушибах, но, кажется, кости были целы. В метро стали появляться люди, но никто не обращал на нее внимания, будто она была невидимкой. Это было ей на руку, выглядела она страшно.

      Ближайший травмапункт был недалеко от дома, поэтому Алина направилась именно туда. В регистратуру очереди не было, к доктору сидел один пациент, но много времени он у доктора не провел.

      «Как это? Мне что везти стало само по себе?» – подумала Алина, ожидая, что доктором окажется какой-нибудь мясник. Она ошибалась, доктор был вежлив и аккуратен, посоветовал обратиться в полицию, ибо в центре много камер во дворах, а значит и вероятность поймать преступника больше.

      – Вы родились в рубашке, – сказал доктор, – переломов нет. Синяки и ссадины заживут, но я напишу пострашнее, чтоб, если обратитесь в полицию, этот негодяй просто так не отделался.

      – Спасибо, но я вряд ли это буду делать, у меня посерьезнее проблемы, – сказала Алина.

      – Поделитесь? – спросил доктор, делая какие-то записи.

      – Нет, зачем вам?

      – Ну, сейчас никого нет в очереди, а мне скучно…

      – А, и вы хотите, чтобы я вас поразвлекала? Поверьте, этого лучше не знать, а то вы и в психушку меня посадите.

      – Я давал клятву Гипократа и теперь обязан всем помогать. К тому же хочу психологом стать. Там больше платят, – пояснил он.

      – Мой папа… как оказалось, мне вовсе не папа, – сказала Алина, но, тем не менее, он хороший отец, раз только в этом возрасте я об этом узнала.

      – А мама?

      – У меня только папа. Да и он скоро умрет.

      – Это серьезно, о таких проблемах стоит говорить. Но есть же кто-то, кто поддержит