Алмазный венец Марины Мнишек. Людмила Львовна Горелик

от сдерживаемого гнева, но голос остается спокойным

      – А-а-а, –говорит она, – Ну-ну. Забрал, так и молодец. Так и о чем разговор. Иди с Богом. Пойдем, Люба – она тянет внучку в комнату. – Пойдем скорее, а то простудишься.

      Но до Любы тоже доходит: не забрал ли дядя Костя со своими инструментами и железку с камушками? Они там вместе лежали. Железка оказалась в ящике с инструментами еще месяц назад.

      В тот день Дурак с Петей подобрали Любину железяку возле рельсины, о которую ее кинул Шпэк, и отдали девочке. Люба пришла домой, сжимая в руке свою вновь обретенную драгоценность, только что, в результате удара о рельс, потерявшую один из маленьких камешков. За квадратным столом в «зале» (так иногда называли единственную в доме комнату, в отличие от занавешенного тканью уголка за печкой) уже сидели гости, собравшиеся по случаю бабушкиного дня рождения. Веселье было в разгаре – все пели.

      На позиции девушка

      Провожала бойца,

      Поздней ночью простилися

      На ступеньках крыльца…

      – нестройно выводили гости.

      Песня слышалось далеко за пределами домика. На вошедшую Любу обратила внимание только бабушка.

      – Иди, внученька, поешь, – позвала она девочку. – Я тебе положу буженинки.

      Люба хотела идти за стол прямо с железякой, но бабушка остановила ее.

      – Ручки-то помой, выбрось эту железку, на что она тебе.

      Люба помыла руки в кухне под рукомойником, а железяку положила там же, на табуретку под борт заменяющего раковину таза, да и оставила. Во время вкусного ужина, слушая хоровое пение и радуясь всеобщему веселью, девочка про железяку совсем не помнила. За столом она почти успокоилась, забыла про уличное столкновение со страшным Шпэком и про грубо разрушенный секретик. Она бы еще долго не вспоминала про свою находку, но после ухода гостей дядя Костя подошел к рукомойнику, чтобы почистить зубы, и увидел лежащую на краю табуретки железяку, взял ее в руки, стал рассматривать.

      – Ань, а что это? – спросил он. – Откуда это у нас?

      – Это моя железяка! – спохватилась Люба. – Отдай, дядя Костя!

      – А где ты ее взяла? – рассеянно произнес дядя Костя, осторожно пробуя расколотый большой камень на остроту, потом зачем-то постучал камнем по столу и опять провел по нему пальцем.

      – Нашла. – Люба смутилась: сейчас начнут расспрашивать и выяснится, что она, не спросясь взрослых, ходила с Лариской на Посадский луг… Дяди Кости-то она не боится, но бабушка за такое непослушание по головке не погладит.

      – Возле дома тут недалеко нашла, – забормотала девочка. Врать она не любит. Но иногда приходится. Неужели дальше расспрашивать начнут? Вряд ли можно поверить, что на улице возле дома такая необычная железка валялась.

      Но у дяди Кости свой ход мысли.

      – Ишь ты, <…> – задумчиво говорит он. Он произносит непечатное слово, в таких случаях бабушка обычно его резко обрывает – тем более, при внучке. Но сейчас дядя Костя довольно сильно пьян, а с пьяного какой спрос? И бабушка философски-мудро