Как мы снимали кино. Елена Урсус Медведева

флюгер настроения Илларии Сергеевны… Это не твой голос… Я знаю, как ты поёшь… Мы все здесь знаем, как ты поёшь… Но это совсем не то… Другое… И от этого сейчас зависит судьба всего проекта…

      Я открыла глаза. Иллария сидела с каменным лицом.

      –Иллария Сергеевна, это сходу записано, на телефон, тональность не та, писать в студии надо… – затараторила я.

      –Так, запишите, – неожиданно спокойно произнесла Иллария. –Что ж не записали?

      –Там студий нет нормальных, – соврала я. – Давайте его в Москве запишем? Привезёт на машине своего директора…

      –И три дня будет без дела в Москве болтаться?! – вскипела Иллария.

      –И три дня будет в студии пахать, как лошадь, писать фонограмму.

      –Интересно, что у вас получится? – язвительно поинтересовалась Иллария Сергеевна, но разрешение дала.

5

      Лёша болел тяжело и долго. Уже маячила на горизонте поездка, а голос к моему другу не возвращался. Это пугало. Вдобавок, дорога предстояла трудная: 1200 км за рулём – это не шутки. Я волновалась и очень ждала Лёшку. Мне так хотелось увидеть его и радостно обнять. Столько вместе пережито волнений, столько придумано, столько задумано и ещё не реализовано!

      Лёха писал во время редких остановок. Голос к нему, вроде бы, вернулся, но появился мучительный кашель.

      Конец апреля, в Москве дул ледяной ветер, обещали снег. Было воскресенье, но дома я сидеть не могла и поехала в отель.

      Наши директоры региональных офисов уже начали съезжаться в Москву. В лобби отеля встретила самого главного директора в южном кусте нашей компании –Леонида Ильича. Он был прекрасен: в дорогом костюме, благоухающий изысканным парфюмом, Леонид Ильич рассказывал мне о своих ближайших планах. И рассказ его был столь же прекрасен, как и он сам. Я отвечала невпопад. Не то, чтобы я его не слушала, просто думать не могла.

      Подошли ещё наши директоры. Телефон издал красивую трель, и Леонид Ильич констатировал:

      –Наши подъезжают. Пойдёмте, встретим.

      Ждали Лёшкину машину. Мы вышли на широкое крыльцо старинной гостиницы. Неожиданно выглянуло солнце и мягким розовым предзакатным светом залило Охотный ряд, Исторический музей, площадь и бесконечный поток машин.

      К крыльцу подкатила нарядная Ауди. Лёша вышел из машины и открыл дверь своей директрисе, выбиравшейся из машины с грацией английской королевы. Алёша и английская королева подошли к нам и стали приветствовать присутствующих. Лёша пожал руки мужчинам, мазнул по мне рассеянным взглядом и пошёл доставать чемодан. Не узнал, с тихой печалью подумала я. Это немудрено: за последние полгода я очень сильно изменилась, да и видели друг друга мы до этого всего один раз. Но что-то в этот момент произошло с моим сознанием: перенапряжение последних недель, волнение за друга и томительное ожидание встречи как будто выбили предохранители. И сознание замкнулось. Время стало дискретным. Я, словно в рапиде, видела, как Лёшка медленно открыл дверцу машины, взялся за ручку чемодана и вдруг понял, что недалеко стою я.