Поясок Ориона (из рассказов главврача звездолёта). Валерий Фёдорович Сковородкин

в транспортировке, эта спешка с оформлением документации, этот срочный старт…. Чёрт возьми! Но почему они не грохнули его кувалдой ещё в момент анабиоза? Надо срочно проверить все тупики и отдалённые отсеки корабля. Уделить особое внимание машинному отделению! Искать наличие взрывоопасных предметов.

      – Уже всё сделано, мой командир, – с довольным видом отчеканил оперативник. – Всё чисто. Они так были уверены в своём успехе, что даже не позаботились о запасном варианте.

      – Тьфу, тьфу! – суеверно сплюнул через левое плечо командир, – Выходит, их подвела излишняя самоуверенность?

      – А я бы не стал делать таких скоропалительных выводов, – вылил я ушат холодной воды на эти горячие головы, – Они ещё не так далеко от нас. И очень даже могут вновь нам навредить, каким-то образом….

      – Как ни странно, но в этом есть своя логика. Что можешь предложить, док? Может, и план у тебя имеется? Давай, излагай. Только не молчи.

      – Спокойно, командир. Нервничать не надо, а то нервные клетки….

      – Знаю, не восстанавливаются. Хотя, возможно, это всего лишь простое заблуждение. Так мы тебя слушаем, док.

      – Вот я и говорю, что у меня есть план наших действий. Надо преднамеренно, по всем доступным каналам галактической связи, распустить слух о смерти Титаника, извините, учёного-миссионера, якобы от полученных травм. Это, конечно, похоже на авантюру, но если всё сделать правильно, то сработает. И мы получим выигрыш во времени. На корабле устроим панихиду и помпезные похороны с прямой трансляцией в эфир. Пусть нас все видят и слышат. А с Землёй у нас всё равно связи нет, – успокоил я лейтенанта, перехватив его встревоженный взгляд, – Так что, уважаемый, нет причины для опасений. Ну, а труп мои ребята сфабрикуют, это я обещаю. Такой отличный слепят муляж из запасных частей андроидов, что не отличишь от натурального. То есть, от оригинала. Никто ничего и не заподозрит. А пациенту я скажу, чтобы вёл себя соответственно. Думаю, что за это меня служба безопасности преследовать не будет?

      – Зря вы так про нашу службу…, – слегка обиделся лейтенант, – Мы всегда делаем всё строго по регламенту. Как вы думаете, кто охранял ваш покой в анабиозе? Наша служба. А кто постоянно наблюдал за соседями из «братства»? Пока вы спокойно спали в своих анабиозных кувезах, часть наших офицеров получала повышенные дозы радиации, пока не отремонтировали повреждённую обшивку в оранжереи. Теперь никому не грозит голодная смерть. А вы, док…, вы…. Вы, просто, несправедливо и предвзято ко мне относитесь. А это считается очень плохим тоном.

      – Ну, извини, сынок. Был не прав, погорячился, – я протянул молодому Пинкертону ладонь, и мы крепко пожали друг другу руки в знак примирения.

      – Считаю вопрос исчерпанным. Что дальше делать, я полагаю, наш лейтенант знает, – и командир встал из-за стола, давая понять, что совещание закончилось и всем пора расходиться по рабочим местам.

      Возле самых дверей нас остановил сигнал внутренней связи. Дежурная