Мой неласковый муж. Екатерина Ромеро

ничего серьезного, но мне просто хочется писать о Нем.

      Я не знаю его имени, не знаю внешности и голоса. Я просто знаю, что Он есть. И он такой же мой, как и я его.

      В общем, я фантазирую. Я пишу роман и представляю себя на месте главной героини, так вот Он приходит к ней ночами и делает с ней то, что мне стыдно даже произнести в голос.

      Это ничуть не мелодрама и не комедия. Мой роман – это эротика, боль, грех, и конечно… нелюбовь.

      Что бы там Кэрол не говорила, я абсолютно уверена в том, что такое есть, и что Он тоже существует.

      Какой он, мой герой?

      Красивый? Нет. Он прекрасный.

      Молодой? Да, но не юный. Ему двадцать пять, хотя нет, ближе к тридцати.

      Какой он, ну какой… Николь, соберись!

      Не хороший. Злой? Да кто это читать будет?!

      Да, плохой, загадочный, страстный! Он тот, о ком тайно мечтает каждая женщина, оставаясь одна в холодной постели.

      Улыбаюсь, откидываюсь на спинку стула, затягиваюсь сигаретой. Прикрываю глаза, а там темный подвал. Боже, я так отчетливо это вижу, словно флешбэк, будто я раньше это переживала.

      Быстро записываю свои мысли.

      Она и Он. Пленница и похититель. Она не видит Его лица. Он в маске. Высокий. Крупный как зверь.

      А еще холод и мрак, это осень и девушка обнажена. Он ее полностью раздел и касается сильными руками (слава господу, что я Кэрол эти фантазии не рассказывала, иначе она бы снова нашла повод покопаться у меня в голове).

      Он проводит по ее талии, опускается к ягодицам, раздвигает бедра девушки коленом, накрывает ладонью промежность. Ласкает, да, он ее ласкает.

      Что Она при этом чувствует? Ей страшно – да, но и приятно одновременно. Как на кончике ножа и с Ним всегда так, я это точно знаю.

      Кто ты… ну кто же ты?

      До боли сжимаю виски, вообще ничего не приходит в голову. Просто чистый лист, но у меня такое ощущение, что я Его то ли во сне видела, то ли в каком-то фильме.

      Да, точно! Кажется, это какой-то актер. Видимо, я видела его до аварии, и он меня очень впечатлил. Поэтому теперь я хочу и не могу его вспомнить.

      Я даже внешности его не помню. Просто размытый образ, будто его осторожно заслонили матовым стеклом от моего пытливого разума. А может, может это просто плод моей фантазии.

      Однажды Кэрол сказала мне, что сложно писать эротику, если сама ни разу не испытывала подобного. Тут, конечно, она права, я еще девственница, парня у меня не было, но все же, почему мне хочется об этом писать? Почему я НЕ могу НЕ писать об этом?

      Спина болит, поднимаюсь, иду к зеркалу. На улице ясно как день, светит полная луна и очень тихо.

      Смотрю на себя, кусая губы. У меня темно-русые волосы, хрупкая фигура, большие глаза ближе к шоколадному.

      Осторожно снимаю с себя майку, расстегиваю лифчик. Я нравлюсь себе, но не привыкла к самолюбованию.

      У меня тонкая талия и высокая плотная грудь. Кажется, я хотела, чтобы она была больше.

      Убираю волосы на плечо, поворачиваюсь боком. Вот так я похожа на какую-то актрису, имя которой, естественно, не помню.

      Прикрываю