Оружие для джихада. Вульф Блей

как у охотничьей собаки. Если тебе кто-то не нравится, значит, он и в моем отношении не благонамерен; а если нравится, то, скорее всего, тот и в отношении меня имеет благие намерения».

      Его чувства настраивают его против этой леди Кенсингтон, но он не может сформулировать конкретное подозрение, и, несмотря на весь свой гнев по поводу поведения Нормана, он даже может как-то понять его. Однако он вынужден признаться себе, что его противоречивые чувства должны быть связаны с его дружбой как с Евой, так и с Норманом. Если его друг расстался с Евой полностью или только на время, то, с одной стороны, его не касалось, флиртовал ли Норман с такой красивой женщиной, как леди Кенсингтон. С другой стороны, он признался себе, что эта женщина с ее обширными связями и отношениями может оказаться весьма полезной для них обоих и их работы.

      Просто внушает ли он себе это, потому что она так сильно влияет на друга? Может быть, желание было отцом мысли? И какое именно желание? Или это было просто любопытство, как сложатся отношения Нормана и Евы или леди Роуз, а в конечном счете и его самого?

      Если бы Норман мог читать все его мысли, он наверняка снова упрекнул бы его, как делал это уже много раз:

      – Ты сам спокоен, Томми. Но у тебя есть прискорбная наклонность разделять свои чувства до мельчайших деталей, и в результате из всех разрозненных ощущений тебе нельзя собрать сильного, большого, цельного чувства. Ты даже не представляешь, как в результате многое упускаешь! Слишком интеллектуален ты, мой друг! А интеллектуальность и чувства мешают друг другу!

      Теперь, когда он невольно бросает взгляд на Нормана и леди Кенсингтон, у него не возникает ни малейшего желания проклясть весь свой аналитический ум. Ведь Норман, несомненно, создал у него впечатление, что он оставил его за пределами ресторана, по крайней мере на данный момент. Кажется, он в ударе. Томми испытывает нечто похожее на дружеское желание отомстить и, немного прочистив горло, говорит с несколько хрипловатой и безошибочной резкостью в голосе:

      – Я думаю, Норман, мы не должны пользоваться милостью леди Кенсингтон слишком долго.

      – Вы вовсе не мешаете мне, мистер Шелтер! – отвечает леди Роуз, поворачиваясь к Томми с лучезарной улыбкой, и слегка покачивая своей красивой головой в знак отрицания.

      – Я наоборот, очень рада вашему обществу.

      Томми обращается за помощью к своему другу.

      – Ева! – вклинивается он в разговор, надеясь, что Норман его поймет.

      Леди Кенсингтон немедленно навострила уши. – Кто такая Ева? – с интересом спрашивает она.

      – Одна из моих сотрудниц, – отвечает Норман, неодобрительно глядя на своего друга, а затем продолжает внезапно охрипшим голосом: – Подозреваю, что мистеру Шелтеру нужно обсудить с ней что-то срочное. Если это так, Томми, то нам придется попросить миледи простить тебя.

      И, повернувшись к леди Кенсингтон: – Вам, пожалуй, придется довольствоваться только мной, миледи.

      – Если мистер Шелтер все еще делом