Выборгское противостояние в современной политической истории России. Часть Первая. Перед штурмом. Юрий Скок

– Выборгским ЦБК, выполнившим общестроительные работы, и субподрядными организациями: «Гадчинский ДСК» (так в тексте – Ю. М.) – монтаж надземной части; ПМК-141 – сантехнические работы, теплотрасса; СМУ-324 – наружные сети (водопровод, канализация, газопровод; «Спецстроймонтаж» – наружные сети электроснабжения, электроосвещение дома. Итого после освоения 935 миллионов рублей работникам комбината были для счастливjго проживания предоставлены («приняты в эксплуатацию») 60 квартир, в том числе: однокомнатных – 15, двухкомнатных – 15, трехкомнатных – 30.

      Дома типовые («из сборных железобетонных элементов»), значит, чтобы прояснить картинку полностью по двум «построенным» домам, надо все цифры умножить на два. А фамилии «приемщиков» те же…

      Впрочем, дома, имеется ввиду жилые, действительно исчезли… Если верить «материалу, подготовленному КУГМИ Выборгского района»: оказывается «инициативная группа в составе 13 человек и одно юридическое лицо, в течение года выполняя взятые на себя обязательства, не допустили банкротства предприятия, сохранили рабочие места, регулярно выплачивали зарплату, сумели ввести в эксплуатацию два нежилых дома (ул. Садовая, 52; ул. Школьная, 56)»[65]. Комментарии, что говориться, излишни!..

      К вопросу о персональной ответственности

      В этом месте можно было бы вспомнить и о праве «вето», которое давала «золотая акция». Только вряд ли это даст что-либо, кроме юридических умопостроений. Многое объяснимо, если обратиться к персонам, руководившим Советом директоров акционерного общества.

      Отличительная особенность многих справок и материалов комиссий с выводами – отсутствие конкретных имен, персоналий, принимавших участие в тех событиях, и тем более тех, кто несет ответственность за их последствия.

      Поэтому, можно было просто запутывать и подтасовывать факты.

      Например, такая фраза: «Фонд имущества г. Выборга и Выборгского района, представляющий другую сторону договора, даже не обратил внимания на то, что в число голосовавших входили только лица, входившие в состав «инициативной группы», которые таким путем незаконно получили право на продажу причитающихся им акций»[66].

      Помилуй Бог, от таких выводов! Но разве в числе подписавших Протокол Совета директоров 22 мая 1995 года отсутствует подпись Константина Петровича Моргунова – председателя выборгского Фонда имущества.

      Но, по мнению К. П. Моргунова, прямых нарушений закона в городе и районе не допускалось. И это мнение зафиксировано выборгским журналистом через месяц после того, как 6 сентября был «принят» второй, последний, дом, построенный в Советском. Или член Совета директоров АООТ «Выборгский ЦБК» не знал о «принятии»? Конечно, если послушать Константина Петровича, то вряд ли: «…в нынешней ситуации тотальный контроль невозможен в принципе – ведь у каждой фирмы свое соотношение голосов акционеров, свои сложные имущественные связи с государством, городом и друг с другом»

65

Если «стрелочника» нет, его следует назначить. «Выборгские ведомости», № 38, 27.09–04.10.96, с.3.

66

[Справка к совещанию в Комитете по собственности Госдумы РФ «О незаконном присвоении собственности Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и коррупции среди должностных лиц, ответственных за его приватизацию»].