Группа крови на плече. Кодекс спецназовца. Алексей Вязовский

тот проводил совещание с пэгэушниками. Увидев меня, резидент приглашающе махнул рукой.

      – Ничего секретного, садись, подожди. Я сейчас освобожусь. Так вот, товарищи, – полковник повернулся к аудитории, – запомните! Вы элита «органов». Первое главное управление не просто так названо первым. Не вторым, не третьим.

      Я приземлился за самую дальнюю парту, огляделся. Слева от меня сидел грустный Корзинкин, который взглядом мне показал, как его все задолбало.

      – …вы вообще должны забыть мат, когда начали служить в Комитете. А тем более поехали в командировку, – тем временем продолжал вещать Васильев. – Ну горит у тебя, хочется сказать соленое словцо – замени! Синонимы в школе все проходили? Вот, например, хорошее слово гондольер. Споришь ты с кем-то резко, он тебе сказал что-то нехорошее, а ты ему в ответ – сам ты гондольер.

      Народ оживился, разведчики заулыбались.

      – Можно добавить венецкий… – погрозил пальцем резидент. – Обидчик вспомнит лодочников в тельняшках и, может, сменит гнев на милость. Или вот еще. Пипидастр!

      Тут уже пэгэушники расхохотались на весь класс.

      – Кто знает, что это такое?

      – Вроде щетка какая-то специальная… – поднял руку Сергей. – Пыль стирать.

      – Точно! – кивнул Васильев. – Если ваш оппонент не понял гондольера, выдайте ему пипидастра. Может, тогда проймет.

      – А вот у нас в белорусском, – с краю кто-то выкрикнул, – есть белебеня. Ну навроде балабола.

      – Хорошее слово! – одобрил Васильев. – Тоже можно использовать. Раз вы теперь вооружены всем богатством русского и белорусского языков, то услышу еще раз мат – будем платить штраф.

      – Двадцатого числа скидываемся с зарплаты по четвертаку, – резидент достал из шкафа обычную стеклянную банку, – кладем деньги сюда. Я записываю, кто где выругался – по итогам месяца матерщинники штрафуются в пользу вежливых и культурных сотрудников. Всем все ясно? Тогда свободны.

      Пэгэушники потянулись к выходу, Васильев достал платок из кармана, вытер потный лоб:

      – Вот так приходится воспитывать. Пошли ко мне в кабинет.

      Пока шли, я поинтересовался у резидента, почему за упоминание женского органа штраф дороже всего.

      – Так дамы нам, мужикам, всегда дорого обходятся, – засмеялся Васильев. – Кстати, чую дух пльзеньского. Где пили? У Гашека?

      – Да тут половина пивнух то у Гашека, то у Швейка… Я не запоминал.

      Мы зашли в кабинет, резидент запер дверь, поставил чайник. Начал расспрашивать о деталях похода в город.

      – Это англичане… – сделал вывод Васильев. – Подцепили вас скорее всего «У Халему». Вот говорил я Корзинкину – уходи дальше от посольства. Нет, все как бараны, прут в местную хосподу сразу. А в Ми6 не дураки работают.

      – Как вычислил, что это англичане? – удивился я.

      – Не бином Ньютона. Английское посольство маленькое, чехи уже давно всех сотрудников резидентуры установили. – Васильев открыл сейф, покопался в нем. Достал конверт, кинул на стол передо