Группа крови на плече. Кодекс спецназовца. Алексей Вязовский

на митинги дают из английского посольства… – Васильев раздал нам фотографии скрытой съемки. Судя по подписям – Йозеф Павел встречался с третьим секретарем, неким Уинсли.

      – Американцы тоже зашевелились… – Нам отправилась новая пачка снимков. Какие-то люди вокруг 138-й «Татры», что-то грузят.

      – Это разгрузка нелегальной литературы и листовок возле Карлова Университета, – пояснил Васильев. – Спасибо чешской госбезопасности. Там еще есть верные нам товарищи. Хотя надеяться, что все будет оперативно пресекаться при новом руководстве – не приходится.

      При всем этом последняя неделя выдалась в Чехословакии спокойная. Верующие чехи праздновали католическую Пасху, завтра намечался еще один, уже всеобщий народный праздник – Памлазки. Чехи мужского пола в этот день ходят от дома к дому, поют песни – что-то вроде колядок, шлепают окрестных дам по пятой точке ивовыми прутьями. Бухают, конечно. Куда уж без этого.

      – Пока идите, размещайтесь в гостевом крыле, – распорядился Васильев. – Получайте в бухгалтерии командировочные.

      Как выяснилось, нас опять поселили в одной комнате с Черным, что вызвало тяжелые вздохи майора.

      – Могли бы разориться и на отдельные номера в гостинице.

      – Мы тут по службе, – сказал я, задумчиво разглядывая незнакомую бутылку из-под нарзана. Яна положила в чемодан часть «заговоренной воды». – Приводить дам будешь в Союзе.

      – Их не надо приводить – сами приходят, – хохотнул майор, выкладывая вещи. – Потом не выгонишь.

      – Да-да… Ты у нас половой гигант. Бедные чешки, так и не познают радостей настоящей любви.

* * *

      Вилорик собрал нас у себя через час – начал проводить свой инструктаж, который был тосклив, уныл, напоминал «молебны» дивизионного замполита. Про политическую бдительность, вот это все. Не зевать удавалось лишь огромным усилием воли.

      Наконец, и эта пытка закончилась, нас отпустили в бухгалтерию, где выдали по триста крон на нос. Там же в коридоре меня поймал молодой румяный парень с короткой стрижкой, в костюме.

      – Евгений Александрович, я Сергей.

      Я сначала даже не понял, к кому он обращается. А потом вспомнил свою легенду, пожал Сергею, который оказался совсем не с дворянской фамилией – Корзинкин, – руку. Мы зашли в один из пустующих кабинетов, мой визави выложил на стол фотографии большого частного дома за высоким забором.

      – Это резиденция Дубчека в Коширже. Пражский район такой, – пояснил Сергей, – с частной застройкой.

      – Скромненько как-то, – удивился я. – А как же резиденция в Пражском Граде?

      – Это президентская. Но чехи недавно… ну… свергли Новотного. Она пустует. А Дубчек ездит в здание ЦК прямо из своего собственного дома.

      Вот, собственно, где собака порылась. Чехи так легко подорвались на эту «Весну» именно потому, что капитализм в их стране никуда не девался – частные дома, сельхозугодия, мелкий бизнес… Народу захотелось большего. Все то же самое, но без коммунистической партии, цензуры и «железного занавеса». Беда в