Группа крови на плече. Кодекс спецназовца. Алексей Вязовский

солдатики замполиту тут же своего начальника вломили – отмазывать не стали. Так что мне все рассказывали в подробностях и лицах.

      Работу прапорщик принял без вопросов и даже похвалил за скорость. Генералу доложили, он одобрил.

      На следующий день, глядя на свежепокрашенный забор, чудилось присутствие некой крылатой надписи, но не явно – на уровне ощущения. То ли краска по-разному впитывалась в дерево, то ли с разной скоростью выгорала на солнце.

      Проходя мимо, Козлов заметил, что «на заборе член вырос». И это в преддверии визита высокопоставленных лиц. Генерала чуть кондратий не хватил.

      Послали разбираться замполита. Под его же приглядом забор перекрашивали.

      Художник, разумеется, отправился на губу. И его уже забронировали изображать террориста на показательных выступлениях.

      – Я должен это увидеть! – первым не выдержал Незлобин, рванул к забору. За ним всей толпой пошли мы.

      Даже три слоя краски сверху не спасали ситуацию. Слово на букву «Х» по-прежнему было видно. Да, на уровне ощущений, но тем не менее.

      – В черное надо перекрасить все, – вздохнул стоящий рядом Отбойник. – Но это не по уставу.

      – Гречко с вами за такое знаете, что сделает? – парировал Тоом. – И все будет по уставу.

      Дальше шла непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений. Воскобойников орал на срочников, те старательно пучили глаза, на прямые вопросы отвечали по уставу: «Никак нет» и «Так точно». Прямо как в анекдоте про якута, которого призвали в советскую армию, только вот он знал всего три фраза.

      На первой же перекличке:

      – Петров!

      – Я!

      – Сидоров!

      – Я!

      – Чукча!

      – Моя!

      – Что, моя?

      – Так точно!

      – Что, так точно?

      – Никак нет!

      – Что никак нет?!

      – Ура-а-а-а-а!

      – Слушайте анекдот… – мне надоело слушать вопли замполита, я отвел его в сторону. – Новый.

* * *

      В штабе мое отличное настроение подкрепил Байбал. Пока нас не было, он съездил в Центральное управление альпинизма. Которое входило во Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов (ВЦСПС).

      Там ему посоветовали обратиться к заслуженному мастеру альпинизма Виталию Михайловичу Абалакову, который руководил командой по альпинизму «Спартак», лично покорил пик Ленина и пик Победы. Байбал позвонил тренеру, и тот высказал заинтересованность.

      – Он же не только альпинист, – объяснял нам Гоголев, – но еще инженер-конструктор. Если понадобится какое-либо специальное снаряжение – сам сделает.

      – Это очень кстати… – покивал я, вспоминая тренировки в ОМОНе. Альпинистскую подготовку нам ставили не долго, около двух недель, и специальное снаряжение я помнил смутно. Какие-то особенные хитрые карабины, которые легко позволяли разворачиваться вверх ногами, спусковые устройства, блок-зажимы. Кажется, мы выставляли под окнами, которые нужно штурмовать, специальные «базы» из сотрудников, которые служили «направляющими».

      И