Те, кто никогда не уходят. Микки Мо

работать. Возможно, на следующей неделе я смогу упомянуть об этом. Я не думаю, что слишком многого можно ожидать, имея одно работающее окно.

      Специалист по ландшафтному дизайну, Энцо, сейчас на заднем дворе. Он управляет газонокосилкой там сзади. Он на мгновение останавливается, чтобы вытереть пот со лба мускулистым предплечьем, а затем поднимает взгляд. Он видит мое лицо через маленькое окошко и качает головой, точно так же, как в первый раз, когда я встретил его. Я помню слово, которое он прошипел мне по-итальянски, прежде чем я вошла в дом. Периколо.

      Я достаю из кармана свой новенький сотовый телефон. Экран оживает от моего прикосновения, заполняясь маленькими значками текстовых сообщений, звонков и погоды. В начале моего заключения такие телефоны не были повсеместными, и я не могла себе их позволить с тех пор, как вышла из тюрьмы. Но у пары девочек был один в приюте, куда я пошла, когда впервые вышла, так что я вроде как знаю, как им пользоваться. Я знаю, какой значок вызывает браузер.

      Я печатаю в окне браузера: Перевести периколо. Здесь, на чердаке, сигнал, должно быть, слабый, потому что это занимает много времени. Прошла почти минута, когда на экране моего телефона наконец появился перевод периколо:

      Опасность.

      Глава 4

      Следующие семь часов я провожу за уборкой.

      Нина не смогла бы сделать этот дом еще грязнее, даже если бы попыталась. Каждая комната дома грязная. В коробке для пиццы на журнальном столике все еще лежат два куска пиццы, а на дне коробки пролито что-то липкое и вонючее. Он просочился, и коробка прилипала к журнальному столику. Чтобы все очистить, потребуется час замачивания и тридцать минут интенсивной чистки.

      Кухня – самое худшее. Помимо того, что находится в самом мусорном баке, на кухне лежат два мешка для мусора, содержимое которых разлито. У одного из двух пакетов дырка на дне, и когда я поднимаю его, чтобы вынести на улицу, весь мусор разлетается повсюду. И пахнет просто ужасно. Я давлюсь, но не теряю обед.

      Посуда завалена в раковину, и я удивляюсь, почему Нина просто не положила ее в современную посудомоечную машину, пока я не открываю посудомоечную машину и не замечаю, что она тоже до краев забита грязной посудой. Эта женщина не верит в необходимость чистить тарелки перед тем, как положить их в посудомоечную машину. Или, судя по всему, запускает посудомоечную машину. Прежде чем закончить, я мою три загрузки посуды. Я мою все кастрюли отдельно, на большинстве из них запеклась еда, оставшаяся несколько дней назад.

      К середине дня я снова сделала кухню хоть немного пригодной для проживания. Я горжусь собой. Это первый тяжелый рабочий день, который я проделала с тех пор, как меня уволили из бара (совершенно несправедливо, но теперь это моя жизнь), и я чувствую себя прекрасно. Все, что я хочу, это продолжать работать здесь. И, возможно, чтобы в моей комнате было открывающееся окно.

      "Кто ты?"

      Тихий голос пугает меня, когда я убираю последнюю порцию посуды. Я оборачиваюсь – позади меня стоит Сесилия, ее бледно-голубые глаза смотрят на меня, она