Босс мафии. Ты будешь моей!. Клара Конти

дорогих папиных туфель режет слух. Сильнее сворачиваюсь в узелок и затаиваю дыхание.

      Наступает нереальная тишина. Стрелки часов замирают.

      – Доченька, – я отползаю от мамы, прибиваюсь к изножью кровати. – Мы одни. Папа и Марк ушли.

      Вздохнув, прыгаю к маме в объятия. Она целует меня в макушку, поглаживает по спине, шепчет о любви. Я сгибаю колени, скукоживаюсь улиткой, слушаю ее ласковый шепот.

      – Не злись на папу. Он тебя любит.

      – Меня принимают за легкодоступную девушку. За самую последнюю дрянь, которая способна переспать с любым! А я даже не целовалась ни с кем. Не оставалась с мужчиной надолго. Почему так, мам? Почему?!

      – Потому что твой жених так сильно желает тебя в жены, что порой его разум затмевают чувства. Мужчины слишком предсказуемы. В их жизни все должно идти по плану. Особенно в жизни мужчин–мафиози. Понимаешь? У них много забот помимо нас. Им хочется прийти домой после, – мама пережевывает слова о «тяжелых днях с руками по локоть в крови», – и почувствовать себя собой. Сбросить маски, расслабиться. И мы, женщины, даем им это.

      – Быть женщиной в клане ужасно.

      – Верно. Мы марионетки. Но такова судьба. Мальчики рождаются, чтобы идти по стопам отцов, девочки, чтобы…

      – Согревать постель. – Заканчиваю я и, втягиваю аромат маминых восточных духов, присаживаюсь. Она глядит на меня с теплой улыбкой, заправляет прядку моих карамельных волос за ухо.

      – Девочки – это слабость для мужчины. Поэтому мы всегда под охраной и в окружении людей. Сегодня Дариус понял, ты особенная девочка и с тобой надо по–особенному обращаться.

      – Приставит ко мне сотню своих шакалов?

      – Возможно. Но, скорее всего, после похода к гинекологу, он договорится с твоим отцом, чтобы ты не выезжала за пределы дома.

      – Я не поеду в клинику. Мам?

      Склоняю голову на бок. Слезинка, державшаяся во внешнем уголке глаза, сползает по виску и срывается.

      – Сделай это ради себя, милая. Умоляю тебя.

      Пробегаю пальцами по все еще ноющей от пощечины щеке и обреченно роняю руку на колени.

      Следующим утром меня отвозят в семейную клинику. Доктор осматривает меня и распечатывает справку о моей нетронутой девственности. Я выхожу из кабинета и припечатываю ее к груди Марка. Именно его отец отправляет нянчится со мной.

      Большего унижения я никогда не чувствовала. И пока шла по просторному коридору с изображением женской половой системы, рекламой презервативов и противозачаточных средств, думала: Дариус получит мое тело, но не душу и сердце.

      Флэш-рояль!

      На улице меня ожидает машина с включенным кондиционером. Сегодня чрезмерная духота. К вечеру грянет гром. Я уверена. Мельком взглянув на безоблачное небо, сажусь в салон и откидываюсь на кожаную спинку сиденья.

      Телефон напоминает о себе тихой трелью. Снимаю блокировку с экрана и криво улыбаюсь.

      « Доброе утро, Цветочница. Теперь я спокоен ».

      Хочется написать гадость надоедливому Садовнику, но всеми силами сдерживаю себя. Не заслуживает