Невинная красавица для чудовища. Тина Грей

смотреть, – говорит он злобно, – Не должна видеть. И даже когда я буду тебя трахать, – наклонившись, шепчет он, – На твоих глазах будет повязка.

      Глава 3

      Мой тягучий всхлип растворяется у него во рту.

      Зверь ловит мои губы, целует очень жестко, кажется, что кожа на них вот-вот треснет. Больно, ужасно больно и тошно.

      Жесткая щетина впивается в кожу. Зачем-то я пытаюсь составить его портрет в своей голове по прикосновениям, но…

      От мысли о том, что мой поцелуй в первую брачную ночь похищен бандитом, становится до смерти обидно.

      Отец воспитывал нас с сестрами в строгости. Никаких свиданий, поцелуев, не говоря уже о чем-то более серьезном.

      Но однажды, уже после официальной помолвки, Родион, все же, украл мой поцелуй.

      Мой первый и единственный.

      И он ни в какое сравнение не шел с этой дикой пляской, издевательством над моим ртом.

      Чувствую во рту солоноватый, от моих слез и крови, привкус. Стону от боли и отвращения.

      Это неправильно, боже.

      Но руки связаны, а тело прибито к постели обнаженной тушей этого урода. Именно тушей, потому что он огромен и жутко опасен.

      В голое бедро упирается его эрегированный член: я пытаюсь дернуться, отстраниться, но все тщетно.

      Кажется, Зверь разделся не до гола. Может быть, сжалится и отпустит меня? Может, решил проучить, а потом, все же отпустит, вернет отцу.

      Даст нашей семье еще один шанс.

      Мурашки проносятся по коже вместе с леденящим душу, морозом. Я будто в параллельной реальности. Надо мной нависает незнакомый мужчина, а руки связаны так крепко, что даже защитить себя не могу.

      Он бандит. Монстр. Чудовище, имени которого я не знаю, а лица не вижу.

      Он поедает мои губы. Заглатывает и засасывает в свой рот с тошнотворным причмокиванием.

      Проносится мимолетная мысль о том, что у него давно не было женщины… Однако, возможно, все дело в его ненасытной натуре.

      Вместо стонов – голодный рык зверя, добравшегося до своей добычи.

      «Ты станешь моей подстилкой».

      «Тебе нельзя меня видеть».

      «Отец обещал мне тебя за долги».

      Комната пропитана моим страхом, всхлипами и воплями, которые растворились в ее стенах.

      «Помогите».

      Но никто не услышит.

      Как ты мог папа? Разве недостаточно покорной я была?

      Разве этого заслужила?

      Шершавая ладонь Зверя опускается мне на плечо, давит нежную кожу, оставляет свою звериную метку.

      В один миг приходит осознание того, что во мне недостаточно сил, чтобы выстоять в этой войне.

      Зверь нагло протискивается между моих губ, нагло вторгается в рот своим скользим языком…

      Такого Родион себе не позволял. Мы вообще, поцеловались тогда по-детски, просто легонько чмокнув друг друга в губы.

      Теперь мне есть с чем сравнить.

      Перед глазами мелькают лучшие моменты моей жизни.

      Это прекрасное утро невесты…

      А потом, я принимаю для себя, что не смогу так жить.

      – Тварь… – скулит он как израненный