Прекрасное далёко. Александр Каранов

что нельзя… Но надо выходить из положения. И тогда был изобретён хоккей. Из серебряной фольги, которая оставалась у меня от конфет, я стал делать шарики – это были хоккеисты. Хоккейным полем служило одеяло. Я азартно гонял своих хоккеистов щелчком пальцев по полю, стараясь подыгрывать советским игрокам. Когда бабулька пришла проведать меня, матч между сборной Советского Союза и Чехословакией был в разгаре.

      – Бабуль, смотри, вот у меня вратарь, вот – правый нападающий, вот – центральный нападающий. Это – наши, а это – чехи, – объяснял я, чтобы бабушке было понятно, за кого болеть. – Вот шайба у чешских хоккеистов. Бросок! Промах! Шайба переходит к Харламову!

      Иногда шайба или неосторожный хоккеист попадали за пределы поля, то есть моей кровати. И тогда нужно было снова просить проходящего мимо дядю Мишу или санитарку, моющую пол, чтобы их подняли. Если в палате, на моё счастье, никого не было, я спускался и поднимал сам.

      Наверно, дяде Мише скоро надоело наклоняться и сам я тоже ему надоел. Он стал убеждать меня и маму, что я уже здоров и меня надо выписывать. Меня не нужно было уговаривать: я – за. А мама ссылалась на врачей, которые полагали, что я ещё не отлежал положенные три недели.

      Тем временем моя фольга испарилась: я всю израсходовал на хоккеистов, которых постепенно растерял. Но не бывает безвыходных положений – даже в больнице!

      Когда вечером пришла мама, я весело сказал ей:

      – Хочешь, я покажу тебе свою новую футбольную команду?

      Мама опешила. Ничего не видно – ни шариков, ни бумажек, ни фольги, а я предлагаю ей что-то смотреть.

      – Что-то я ничего не вижу, – сказала мама.

      – А вот! – и я показал маме катышки, которые я делал из шерсти, выщипываемой из одеяла. Я продемонстрировал удивлённой маме, как я их делаю. Отщипнув несколько волосинок из одеяла, я скатал их – защитник готов. Ещё отщипнул, скатал – вот и вратарь.

      – Теперь понятно?

      – Бедненький мой! – растрогалась мама. – И чего только ты не выдумаешь…

      И ей стало жалко меня, такого весёлого и неунывающего.

      Она сделала паузу, а потом загадочно проговорила:

      – А знаешь какой сюрприз мы тебе придумали?

      – Какой?

      – Угадай.

      – Новую машину? – стал угадывать я. – Автомат с фонариком? Нет?.. Что же тогда? Неужели котёнка?.. Угадал! У нас будет котёнок!

      – Я попросила девочек из нашего дома, чтобы они подыскали симпатичного. А они сказали, что скоро будут раздавать Фроськиных котят и мы тоже можем взять.

      Ока, 1975 г.

      – Почему они сейчас не раздают? – возмущённо воскликнул я. – Фроська – бездомная кошка, можно и без них взять.

      – Без девочек нельзя – это их право, они же шефствуют над ней. Ты лишь по настроению приносил кошечке еду, а они – регулярно. А когда родились котята, они пелёнки им принесли, бегали то и дело в подвал проведать. Так что они сами имеют право решать их судьбу.

      С этого момента моя жизнь в больнице стала проходить