Яогуай. Сергей Кэн

же наполнился тяжелыми ароматами, то ли травами так пахло, то ли какой-то плесенью, она зачерпнула немного жёлтой мази и посмотрела мне в глаза

      – Терпи и не дергайся, – быстрым движением она нанесла мазь на раны обеих рук и вперила в меня тяжелый взгляд. Первые секунды ничего не происходило, только мазь таяла на коже впитываясь без следов, когда последние жирные капли мази, впитались в кожу я почувствовал тепло, словно опустил кисти рук в горячую воду и температура постепенно стала повышаться. Вот уже кипяток обжигающий кожу и хочется выдернуть руки, дергаюсь, но тут голос Бо приказывает другое

      – Терпи, яогуай, ты должен подчинить себе тело, прикажи ему терпеть, – я замираю, мышцы на скулах вздулись, а руки уже горят. Словно сунул руки в огонь, кожа на кистях стала красной, пот заливает глаза, а губы предательски затряслись. Сука, когда это пройдет. Боль волнами гуляет по телу, заставляя корчится, терплю, стараясь отвлечься, слезы предательски потекли по щекам, нужно переключится на что-то, не думать о боли. Не думать о боли, шепчу как заклинание. Память, ну что же ты, дай мне хоть один образ, чтоб зацепиться и не думать о происходящем…

      – Вставай малой, мы еще не закончили, – я поднимаю взгляд на коренастого человека что стоит рядом со мной, он протягивает мне мозолистую руку, – нужно работать. Мы не закончили. Иначе не заплатят

      Влад, крепкий мужик, единственный кто заступился за меня, когда пришел наниматься в ватагу грузчиков. Местная бригада работяг не хотела принимать малого пацана в свои ряды, и он вступился за меня. Хватаюсь за его руку и поднимаюсь, ноги ватные от усталости, работать по двенадцать часов, для меня было не выносимо, но по-другому не заработать. Безродных сирот нигде не любят, наша репутация всегда работала против нас.

      – Воры, грязные попрошайки, – часто кричали нам в спину, – убирайтесь прочь…

      – Терпи, ты ж мужик, скоро привыкнешь. Потом еще смеяться будешь, вспоминая это, – он хлопает меня по плечу и направляется к прицепу следующего грузовика, а я на автомате следую за ним…

      Вот и сейчас я открываю глаза, а на лицо наползает улыбка, смотрю как раны на руках закрываются, на месте порезов появляется молодая кожа, и улыбка становится шире.

      – Как… это возможно, – голос хриплый, во рту сухо, откашливаюсь и продолжаю, – никогда такого не видел…

      – Бо колдунья, как тут говорят, – прищуренный взгляд и поднятые уголки губ, бабка явно довольна произведенным эффектом, – наследие прошлого. Думаю, тебе на сегодня достаточно. Надо поесть и отдохнуть.

      Бо поднимается, убирая волшебный пузырек в полы халата и уходит в дом. Боль, что недавно терзала меня, уходит, оставляя после себя слабость и жжение в руках. Стоя на коленях, сжимаю и разжимаю кулаки, до сих пор не веря в происходящее, потом перевожу взгляд на удаляющуюся фигуру бабули и улыбаюсь. Только что я понял, как буду дальше тренироваться, голова просто раздувается от идей. Моей улыбке, в этот момент, позавидовал бы сказочный чеширский кот.

      Глава