Развод. Без сожалений. София Брайт

голосе слышится ехидство, а мне хочется ударить его по лицу, чтобы пришел в себя.

      – Тогда не удивляйся тому, что через пару лет она просто не будет с тобой считаться. Даже твой отец проводит с ней больше времени, чем ты!

      – Не сравнивай! Его компания и близко не стоит по масштабам с моей!

      – Так это у тебя соревнование такое с родным отцом? Его переплюнуть хочешь? Поэтому решил не теряться и завел любовницу?

      Лицо Егора каменеет, а в следующее мгновение искажается, и вот на меня смотрит не любимый муж, а разъяренный незнакомец.

      – Что ты сказала? – шипит так грозно, что мне становится страшно. Вжимаясь поясницей в столешницу, стараюсь не демонстрировать свой ужас.

      – Я не дура, Егор! – говорю спокойно. – Я вижу, как ты изменился. Ты же не был таким агрессивным. На ровном месте не бывает таких перемен. А в твоем окружении связи на стороне, как выясняется, норма.

      Муж тяжело дышит и явно сдерживается от того, чтобы кинуть мне в лицо очередную порцию гадостей.

      – С чего ты решила, что в моем окружении это норма?

      – Думаешь, жены твоих друзей слепые клуши? Это не так. Все жены замечают, когда в жизни мужей появляются другие женщины.

      Между нами повисает тишина, а затем воздух разрезает звонок телефона мужа. Он отворачивается от меня и принимает вызов, а я выдыхаю с облегчением.

      – Да. Да, скоро буду, – говорит супруг сухо. – Завтракать не буду, – кидает через плечо и скрывается в коридоре.

      Как только он уходит, я стараюсь занять себя чем-то: мою посуду, убираю со стола и достаю из морозилки курицу для супа-лапши на обед нам с дочкой.

      Слышу, как Егор спускается со второго этажа и выходит из дома, громко хлопнув дверью.

      Как только раздается этот хлопок, внутри меня что-то рвется. Я обессиленно опускаюсь на стул и начинаю плакать. Громко, навзрыд. Закрываю рот ладонями, чтобы не напугать дочь, и выплескиваю горечь.

      Очевидным остается одно: наш брак не то что пошел трещинами, в нем настоящий раскол. И мне надо думать о том, что делать дальше.

      Предложение пойти к семейному психологу муж явно отвергнет, потому что он считает это бредом. Но я знаю истинную причину: просто он не видит ценности нашей семьи.

      А я? Я готова тащить в одиночку брак, в котором занимаю самую нижнюю ступень?

      Раньше я чувствовала себя любимой и значимой. А сейчас все это ушло, оставив лишь грязь.

      Сквозь слезы слышу детские шаги. Поднимаюсь со стула и отхожу к раковине, хватаю губку и начинаю тереть плитку.

      – Мамочка, – говорит дочка, – почитаешь мне, когда освободишься? У меня глазки болят.

      – Сейчас, солнце, – понимаю, что у дочери снова ползет температура. – Иди в комнату, я скоро приду, – говорю ей через плечо, чтобы она не видела моих слез.

      Лиза подходит ко мне и неожиданно обнимает со спины.

      – Я люблю тебя, мамочка. Ты у меня самая красивая и добрая!

      – Я тоже люблю тебя, доченька, – подавляю всхлип.

      Будто чуя мое состояние, дочь уходит в комнату. Продышавшись, я умываюсь,