Кусучий случай, или няня для обреченного. Кристина Юрьевна Юраш

как бы был ремонт! – сообщила я, чувствуя, как жуют мой палец.

      – Значит так, – послышался голос его величества. – Если все действительно так, как ты говоришь, то ты заслужила награду…

      – Награду? – удивилась я, и тут же смутилась. – Ой, да ладно!

      На пол упал звенящий мешок. Я даже не стала смотреть, что в нем. «Коврики» расстарались.

      Его величество безотрывно смотрел на тигренка, который ловил прядь моих волос.

      – Достаточно. Ребенка сюда! – произнесло его величество. – Неужели у меня дел нет, чтобы слушать всякий бред.

      Я смотрела в глаза тигренку, которого вырвали у меня из рук вместе с куском халата. Он рычал, пытаясь дотянуться до меня лапой.

      – Пока, малыш! – помахала я рукой. В душе вращалось странное чувство. Может, не стоило его отдавать? Может, ему там угрожает опасность? Или…

      – Арррр! – выдало маленькое бедствие, пытаясь слезть с рук и броситься ко мне.

      – Постойте, – запереживала я. – А вы ему точно ничего плохого не сделаете?

      Сияние окутало и ковриков, и его величество, и тигренка. Как вдруг он выскользнул и ударил меня лапой, цепляя за халат.

      – Что? Ой? Как это? – я почувствовала, что сияние окутывает теперь и меня. Я честно пыталась снять коготь, но было уже поздно.

      Я очутилась в роскошном сверкающем инеем тронном зале.

      Глава первая. Белый, мягкий и пушистый

      Бывает же такое, когда тебя ослепляет сияние и белизна.

      Я пыталась прийти в себя, видя, как искрятся инеем стены, как огромная люстра сосульками застыла над огромным залом.

      Среди роскошных нарядов в рваном халате я чувствовала себя как-то неуютно. Пока все присутствующие блистали бриллиантами, я блестела жирными пятнами от жареной картошки.

      – Принц вернулся!!! – разразились радостными криками придворные. – Наследный принц вернулся!!! Ура!!! Он жив!!!

      Все переглядывались, поздравляя друг друга с возвращением принца. Брови его величества недовольно съехались на переносице, заставив восторженные голоса стихнуть. Радость мгновенно померкла. Головы покорно опустились вниз.

      Мужчины застыли в поклонах, женщины в реверансах. Весь зал стоял, словно статуи, разучившись дышать.

      Мне казалось, что в такой тишине слышно было, как матерится муха, облетая сосульки люстры.

      Его Величество шло нарочито плавно и медленно, глядя поверх склоненных голов. Он нес на руках невозмутимого Титикаку, который тащил меня за собой, упорно не желая отпускать.

      Я упиралась, но снять халат не могла! Здесь могли быть дети! А у меня под халатом из одежды только совесть.

      Где-то на половине пути я потеряла тапок, но тормозить не стала.

      – Пусти, – пыталась отцепить я лапу, семеня за его величеством незаметным хвостиком.

      Позади нас топали те самые коврики, замыкая процессию. Если бы не их топание, меня бы быстро рассекретили, но его величество пока меня не замечал. А может, просто делал вид.

      Придворные смотрели на меня с удивлением. Все перешептывались