Возвращение. Груздев Валерий

в затерянной в степи деревушке Тихоновке, в опустошённом тогда войной Сталинградском крае, где и родился их четвертый ребенок.

      Дядя Миша, хотя все и всегда его звали просто Миша, был настоящий богатырь. В свои 50 лет, когда он снимал рубашку, мы видели кубики идеальных мышц, перекатывающихся под гладкой, юношеской загорелой кожей. Во дворе стояли две тридцатидвухкилограммовые старинные гири (по два пуда), которые, мы, мальчишки, взяв обеими руками, не могли оторвать от земли. Он же, взяв в каждую руку по гире, свободно их поднимал, подбрасывал и ловил на лету. В отличие от деда Ильи он никогда не пил и не курил, ничем не болел, имел все свои идеальные тридцать два зуба, любил простоквашу и все лето ночевал на сеновале. У него никогда не было своей семьи и детей, и всю жизнь он прожил в семье своей сестры, бабушки Дуси. По возрасту он вполне мог участвовать в войне, но не воевал и даже не служил в армии и не учился после девятого класса. Он никому не рассказывал, и никто никогда не говорил о его прошлом и почему так получилось. Подозреваю, что здесь была какая-то мрачная тайна, которую унесли с собой в могилу знавшие её члены моей семьи.

      Как я уже говорил, почти все мужчины в деревне работали механизаторами, и Миша по возрасту и здоровью тоже мог бы работать механизатором, но он работал пастухом совхозного стада на ферме. Профессия пастуха, как известно, требует известной созерцательности и философского отношения к жизни. В летний сезон, отогнав на казенной лошади совхозное стадо коров на выпас, целыми днями лежал он в степи, загорая на солнце (иногда раздевшись полностью до гола, чему я был свидетелем во время наших с друзьями велосипедных скитаний по окрестной степи). Приходя домой с работы, он пил простоквашу и молча уходил спать на сеновал (вообще был молчалив и немного нелюдим, хотя добр). Зимой же, пастухи, как известно, вообще не работают, но чем Миша занимался зимой я не знаю, так как в описываемую пору зимой в Тихоновку я не ездил. Домашним хозяйством он тоже почти не занимался.

      Как видно, мужчины нашей семьи по материнской линии отличались врождённой нелюбовью к ведению домашнего хозяйства и некоторой расслабленностью, будучи при этом, что называется, врождённо интеллигентными людьми, в сочетании с известной долей авантюризма и упертости. Подозреваю, что и мой характер сформировался не вследствие воспитания и жизненных обстоятельств, а перешел по наследству от деда Ильи и дяди Миши. Так что теперь, когда Надя обвиняет меня в лени и нежелании что-либо делать по хозяйству, мне есть на кого свалить вину: с генетикой не поспоришь! Я не очень люблю общество людей, предпочитая живое общение чтению и стараюсь, по возможности, играть роль стороннего наблюдателя, чем активного участника. Я предпочитаю не отказываться, если жизнь предоставляет мне возможность приобрести какой-то новый опыт и не люблю никого ни о чем просить – в общем плыть по течению жизни надеясь, что судьба пронесет меня мимо острых камней и мелей, но и не затащит при этом в затхлое болото обыденности.

      Собственно