В тени скалы. Ирина Дегтярева

дыма дешевых сигарет Ясема.

      – Так почему же до сих пор не атаковали Израиль? Для большинства арабов это цель номер один. Чего ждут?

      – Ну, однако «Шахиды Ярмука» на Голанских высотах держат под контролем несколько километров границы. ЦАХАЛ [ЦАХАЛ (IDF) – Армия обороны Израиля] на казарменном положении, – напомнил Тобиас.

      – Бригады мучеников? – фыркнул Тарек. – Они скорее буфер, охрана, чтобы случайно никто из беспредельщиков ИГИЛ не прорвался к границе. Все держат под контролем. Это священная корова. Не дай Бог они даже случайно ее затронут. Мало не покажется.

      – Тогда ХАМАС, того и гляди, станет союзником с Израилем, опасаясь ИГИЛ.

      – А я не исключал бы такого расклада. Вот только ИГИЛ не пойдет против Израиля. Во-первых, получит по зубам и прекратит свое существование. Не забывай, что у Израиля есть ядерное оружие, полученное не без участия Америки, и в частности ЦРУ. То-то они шастали в Димону, в пустыню, в конце шестидесятых. Прикрывали работу над ядерным оружием, сообщая всем, что это мирный атом, и поставляли обогащенный уран, а затем Германия передала двести тонн урана взамен на лазерную технологию обогащения урана, плюс миллиона три или четыре баксов. Не помню сколько точно. А во-вторых, разве кусают руку, которая кормит? На месте Центра, да и вообще, руководства страны, я попытался бы плотнее законтачить с ХАМАС, благо твои не признают на официальном уровне хамасовцев террористами, поэтому ничего не препятствует такого рода контактам. Если только с Израилем не боитесь испортить отношения. – Тарек достал из пачки новую сигарету, покрутил ее в пальцах, но, заметив неприязненный взгляд Тобиаса, подмигнув собеседнику, заложил сигарету за ухо. – Ну что молчишь?

      – Думаю, – Тобиас пожевал губами, вынул из кармана белоснежный носовой платок и промокнул им лоб. – Прежде чем вести с кем бы то ни было переговоры, недурно было бы заполучить информатора внутри той системы, с которой налаживаешь этот самый переговорный процесс.

      – Так и я про то же, – оживился Тарек, но перехватил задумчивый взгляд связного. – Погоди-ка, постой…

      – Зачем останавливаться? – по губам Тобиаса скользнула улыбка. – А ты сам за палестинца сойдешь?

      – Постой, – смутившись, повторил Тарек, подняв в протестующем жесте руку. – Я все-таки по сути свой контрразведчик, а не наоборот.

      – Ты много лет вычислял разведчиков, а значит, хорошо изучил методы их работы. И как у нас говорят, инициатива наказуема… Так ты сойдешь за палестинца?

      – Вполне. Если ты решишь польстить арабу, имея в виду, что он не такой уж темнокожий, намекнешь, что он совсем не похож на араба, то может и обидеться.

      – Чего мне намекать? Ты и впрямь довольно-таки темнокожий, как большинство багдадцев.

      – А вот Кабир еще и голубоглазый, – вспомнил о своем напарнике Тарек.

      – Ну арабы все разные, – ушел от скользкой темы Тобиас, зная, что Кабир – это Петр Горюнов и от арабского в нем только знание арабского языка. – Так вот если уж ввязываться в историю под названием