Удача мертвеца. Геннадий Борчанинов

в отличие от меня, он не спал, а следил за кораблём.

      – Да, отдохни пока.

      Ужином оказалась горсть сухарей и стакан затхлой воды. Если до завтра мы не придём в Бас-Тер, то нам придётся туго.

      Солнце радостно играло лучами на волнах, словно покрытых ослепительной чешуей. Свежий солёный ветер дул прямо в корму, и косой парус баркаса приобрёл гордую лебединую стать. Я встал на носу корабля и закрыл глаза.

      – Вот ради этого-то я и пошёл в море, – произнёс я, улыбаясь после тяжёлого дня.

      – В пираты? – спросил Филипп, устало привалившись к мачте.

      – Ну, в пираты я пошёл ради золотых дублонов.

      – Стало быть, не очень успешно, если пришлось наш баркас забирать, – рыбак взглянул мне в глаза, и я на секунду устыдился.

      – Может быть и не очень. До того момента всё шло хорошо, – ответил я.

      – И у нас тоже, – буркнул француз.

      – Если бы я не пошёл в пираты, то сейчас гнил бы в какой-нибудь канаве в Лондоне. Но мне посчастливилось оттуда удрать, и теперь я здесь, я жив, и у меня, по крайней мере, есть свой корабль.

      – Никогда не бывал в Лондоне, – хмыкнул Филипп.

      – Ты, наверное, дальше своего островка и не ходил никуда, – предположил я.

      – Не довелось. Ну да на всё воля Божья.

      Я фыркнул и прошёлся взад-вперёд по палубе. В религии я разочаровался ещё на лондонских улицах, когда понял, что бессмысленно уповать на бородатого дядьку на облаке. Ловкие пальцы, быстрые ноги и острый нож помогали мне выжить гораздо чаще, чем все боги, вместе взятые.

      – В кого ты вообще такой набожный?

      – В отца. Ты его с палубы скинул, – нахмурился рыбак.

      – Пришлось, – я развёл руками.

      – Оно и к лучшему, – к моему удивлению, Филипп улыбнулся. – У меня на Доминике ещё две сестры, надо же их кому-то кормить. Пусть лучше отец там останется. Видишь, Господь не допустил плохого.

      Я расхохотался в ответ. Богословские споры с фанатиком – это как спорить с кирпичной стеной, никакого результата не будет. Но ради интереса я продолжил.

      – Однако твой бог допустил, что я искупал твоего отца, чуть не раскроил тебе голову и украл ваш корабль.

      – На всё воля Божья, – снова улыбнулся француз. – Может, оно всё и к лучшему.

      Я снова рассмеялся. Непрошибаемый болван.

      На следующее утро пресной воды у нас осталось на самом донышке. Сухари кончились вчера вечером, так что нам пришлось размачивать оставшиеся крошки в своей порции воды и завтракать получившимся бульоном.

      Вдалеке на севере уже виднелись горы французского острова, поросшие густым тропическим лесом, поэтому сбиться с курса мы уже не могли. Зато мы могли сойти с ума на такой жаре, зная, что воду надо беречь. Изнуряющий зной сушил нас с самого утра, и я уже дважды успел прыгнуть за борт, чтобы искупаться в тёплом Антильском море.

      – Может, рыбы половим? – предложил я, глядя на рыбацкие сети.

      – На жаре протухнет, – отмахнулся Филипп, сидя в тени паруса и с тоскою глядя вдаль. –