Удача мертвеца. Геннадий Борчанинов

главное, никто из команды не должен знать пункт назначения. Особенно ван Рейн.

      – Так ведь с этим любой дурак справится, главное, на отмель не наскочить, – возразил я. – Корабли там часто ходят, потеряться трудно.

      Уэйн тихонько посмеялся.

      – Ну, значит, тебе же легче. Главное, в том районе на пару дней остаться.

      Я пожал плечами.

      – А сам почему не сделаешь всё? В точности, как надо.

      – А я другим буду занят, – капитан широко улыбнулся, развернулся на пятках и пошёл к вахтенному, раздавать приказы.

      Я, снова ничем не занятый, остался гулять по квартердеку и наблюдать за слаженной работой пиратской команды.

      Паруса 'Левиафана' наполнялись ветром, который мчал нас на северо-запад, к побережью Америки. До побережья Флориды отсюда больше тысячи морских миль, и путешествие обещало быть долгим.

      Вечером, когда солнце почти погрузилось в океан, установился штиль. Некоторые из матросов порадовались внезапному безделью, но старик Смит угостил их своей тростью и отправил вниз, закреплять всё, что не закреплено, и откачивать воду из трюма.

      – Шторм близко, – проворчал он, рассматривая безмятежное Карибское море. – Запоздали в этом году.

      И, словно в подтверждение его слов, чёрная полоса стала затягивать красное вечернее небо. Пахнуло свежестью, над моей головой оглушительно хлопнул грот.

      – Марсели обстенить, брамсели зарифить, живее, тупоголовые! – из каюты выскочил Уэйн. – Люки закрыть, прокляни вас Господь! Огни погасить!

      Марсовые скорее полезли наверх, пока не началась буря, убирать паруса, совершенно ненужные во время шторма. Капитан в ярости сжимал кулаки и кричал на нерадивых индейцев, которые почти не понимали английский и постоянно путались в шкотах, фалах и брасах.

      Сверкнула молния, на мгновение запечатлев лица моряков, от яркой вспышки превратившиеся в гротескные маски. 'Левиафан' снова погрузился во тьму, чёрные тучи, казалось, покрыли весь мир. Тысячей маленьких барабанов застучали по палубе крупные капли дождя, и даже крики матросов скрылись за шумом ветра и скрипом оснастки.

      В борт одна за одной ударяли волны, и вода рекой лилась к шпигатам, откуда возвращалась обратно в морскую пучину.

      Раздался истошный вопль откуда-то сверху, и один из марсовых упал вниз.

      – Человек за бортом! – раздалось несколько голосов.

      – Пусть тонет! – жёстко ответил капитан, крепко держась за штурвал. Томас умело лавировал между волнами и держал корабль так, чтоб шлюп переваливался с борта на борт, а не с носа на корму.

      Ветер завывал, словно заупокойная по неизвестному моряку. Кое-кто перекрестился, несколько человек истово молили Бога дать им пережить эту бурю, но капитан, как и я, оставались невозмутимы и собраны.

      Шторм, казалось, собирался длиться вечно. Ежеминутно долгими раскатами гремел гром, а дождь был похож на повторение Всемирного потопа.

      Весь корабль ходил ходуном, когда очередная волна ударялась о борт, и я подумал о тех несчастных, что сейчас