ТЫ ЕСТЬ. Данир Дая

что я ложилась?

      Виктор недовольно цокнул, прижимая яичницу к поверхности, чтобы сильнее зажарить желток.

      Рената умилилась беспокойству отца, что всё детство твердил ей: «Не будешь хорошо спать – глаза вытекут». Раньше её пугало такое наставление, сейчас же она со смехом вспоминала, как ложилась чётко в десять вечера и отсыпала положенные для ребёнка одиннадцать часов.

      Потом взяла за правило, что сможет отоспаться только в гробу, а пока ей нужно собрать больше для первого взноса на квартиру, а в перерывах отрываться в клубах и барах со своими старыми подругами, которых она знает будто с пелёнок.

      Иногда Рената думала, будто сошла с ума и придумала себе близких людей, которые как две капли воды схожи по характеру, мнению и стремлениям – настолько они идентичны друг другу.

      Но отец, что наверняка считал так же в её возрасте, а сейчас жалеет об утраченных недосыпанных часах, тем самым пытается отгородить дочь от своих ошибок сквозь призму прожитого опыта, любое подобное объяснение – пустой звук.

      Поэтому, чтобы не нервировать отца лишний раз, чтобы каждый остался при своём мнении, без разгорячённых споров, она встала с места, услужливо улыбнулась отцу и поцеловала его в щетинистую щёку. Рената подошла к кухонному шкафу, убрала тарелки, что Виктор достал заранее, чтобы разложить по порции двоим, и достала деревянную доску с округлой почерневшей выемкой, указывая на неё отцу.– Давай, как в детстве, сразу со сковороды?

      – Я думал, тебе подобное не по нраву.

      – Да брось, – отмахнулась Рената, – это были капризы. Так ведь намного вкуснее?

      – Так намного вкуснее, – с улыбкой повторил Виктор за своей дочерью.

      – Раз уж ты не против, то… – выставляла Рената доску, не договорив по итогу свою фразу.

      Плита пропищала, сигнализируя, что выключилась. Раскалённая сковорода пронеслась до стола, встав на доску, а приготовленные яйца недовольно шипели, разбрызгивая жир, и провоцировали их съесть, размахивая своим аппетитным дымком. Рената вытащила из холодильника необходимое: соус, сок, который готовила собственноручно из апельсина, охотничью колбасу для отца, в которой он души не чаял, именно в его полуфабрикатном виде, а не в поджаренной вместе с глазуньей; Виктор же достал вилки, стаканы, а в зубах стиснул упаковку с серым цельнозерновым хлебом, и так, общими усилиями, они подготовили себе лёгкий завтрак, усаживаясь рядом.

      Пожелав друг другу приятного аппетита, мурча от удовольствия, они уплетали завтрак по обе щёки. Без лишних слов, затягивая холодный воздух, чтобы остудить горячие куски белка, Рената протянула к отцу вилку и радостно закивала ему, обозначая, что блюдо вышло отменным. Виктор самодовольно моргнул и тоже кивнул в ответ, благодаря за лестные комментарии. Рената запивала свежевыжатым соком купленный в местной пекарне хлеб и уткнулась в телефон, что прожужжал на столе.

      Виктор недовольно посмотрел на неё, ведь чем дольше они жили вместе, тем больше его дочь забывала о правилах поведения – например, что за столом, когда ты в компании