Самозванка для чародея, или Как угодить в царевны. Яна Епринцева

не раз лупил Любаву, запрещая даже смотреть в сторону соседских парней, приговаривая, что коли согрешит с кем, то из дому выгонит без разговоров. Грозил, что стоит лишь спутаться с любым молодчиком, так в тот же миг он ей ребёнка сделает. А этого девушка боялась больше всего. Не хотелось ей, чтобы беззащитный младенец жил в таких же условиях, как и она сама.

      А поцелуи чародея всё глубже, всё настойчивее.

      – Ох, и сладкая ты, Любавушка моя… – шепчет.

      Тут только девушка очнулась. Дёрнулась, да куда там! Всё равно, что со скалой бороться! Бедняжка пришла в отчаяние. И особенно взволновало её то, что тело не желало прекращения ласк и поцелуев, по коже мурашки гуляют, а в животе так тепло и сладко сделалось.

      «Приворожил!» – подумала она и забилась в руках его как пойманная птичка.

      – Не бойся девица, не противься… Всё равно ты со мной не сладишь, будет только по-моему, – хриплым голосом говорит чародей, а сам под рубашку уже огромными ручищами лезет.

      Взвизгнула Любава, изловчилась да вцепилась ему в лицо ногтями. Что есть сил впилась в кожу, в кровь расцарапав щеку. Останавливаться на этом она и не подумала, забилась, заметалась сильнее, да ещё так и норовит глаза выцарапать. Опешивший мужчина еле-еле сумел увернуться.

      – Ах ты кошка драная! – заорал Златомир, выпустив её из объятий.

      Отрезвлённый болью от глубоких царапин он отшатнулся. Первой мыслью было схватить и отшвырнуть девчонку, ударить. За малым удержался. Уж слишком хрупка она была по сравнению с ним, всё равно что котёнка беззащитного бить да швырять.

      Чародей стоял перед ней, изумлённо хлопая чёрными глазами, не в силах поверить, в то, что жертва его вздумала сопротивляться.

      – Ты что творишь? – мужчина прикоснулся к поцарапанной щеке, ощутив под пальцами кровь.

      – Не тронь! Лучше сразу убей! – взвизгнула Любава.

      А сама не выдержала и разрыдалась. Стыдно плакать ей на глазах у чародея, но смогла совладать с собой. Страх и отчаяние, что она испытывала все эти дни, ожидая неминуемой, мучительной смерти достигли пика, вызывая истерику от пережитого ужаса. Закрыла лицо ладонями, опустилась на пол и трясётся, не в силах успокоиться.

      А Златомир пришёл в полное замешательство. Не видел он женских слёз никогда в жизни. Из женщин рядом с ним была лишь бойкая Лукерья, да девицы, желающие продаться ему подороже приходили, но их он быстро выпроваживал, разговоров не разговаривал. А с чувствительными царевнами, желающими сберечь свою честь, ему встречаться ещё ни разу не поводилось.

      Мужчина развернулся и как был, в одних штанах выскочил из комнаты, оставив Любаву в одиночестве.

      Противоречивые чувства бурлили в его груди. С одной сторону он злился – ведь девчонка посмела поднять на него руку. Но больше всего Златомира выводило из себя не это. Он негодовал оттого, что пленница переиграла его.

      Ведь чародей отлично понимал, что насиловать рыдающую девушку не будет, так что она вышла победительницей в этой схватке. Кроме того, он знал, что именно