Нелюбимая для огненного дракона. София Руд

на гиен, ожидающих разрешения вожака полакомиться жертвой.

      И этой жертвой я стану вне зависимости от того, что выберу. Опущусь на колени – навсегда потеряю свою гордость. Пусть меня перестанут задирать и мучать прислужницы Томаль, но Элла станет объектом насмешек для всех вокруг.

      Хуже! Я сама уже не смогу себя уважать. И Томаль это знает. А еще она знает, что в противном случае изведет меня до слез и воплей, когда даже мольба на коленях уже не сможет воззвать к ее милости.

      – Не слышу ответ! – требует Томаль, будучи уверенной в моем положительном решении. Я ведь не самоубийца….

      Нет, видимо, самоубийца.

      – Нет! – рычу я.

      Пусть я бесправная, пусть привыкла терпеть и подчиняться, но на колени опускаться не буду.

      Приспешницы озадаченно переглядываются и вздрагивают, видя, как на лице драконессы растет ярость. Они медленно отступают назад, опасаясь, что и им сейчас достанется.

      – Мышка, что с тобой не так?! Сидела в своей конуре, а теперь коготки решила показать?! – рычит Томаль, надвигаясь на меня медленно и пугающе.

      – А я и не высовывалась. Ты меня оттуда вытащила, – отвечаю я, не позволяя и нотке страха прозвучать в голосе. – Если продолжишь нападать, я буду защищаться. Если загонишь в угол, мне придется атаковать, чтобы выжить. Знаешь, на что способны отчаянные мыши?

      Впервые говорю так спокойно и уверенно, что наслаждаюсь от того, какую власть дают правильно выбранные слова. Даже дракониха оторопела. Но скоро отойдет.

      Правильно говорят, смелость – это не отсутствие страха, это понимание того, что есть нечто большее, чем страх. То, что ты готов защищать.

      – Давай проверим, – наконец-то, отходит от приступа негодования Томаль и скалится. – Начнем прямо сейчас и посмотрим, через какой крохотный промежуток времени начнется твое отчаяние. Только помни: свой шанс на прощение ты уже упустила!

      Говорит она, а затем кивает девчонкам, и они тут же кидаются на меня. Один раз мне удается увернуться и даже сделать пару шагов к двери, но приспешницы все равно ловят и хватают за волосы так сильно, что хочется выть.

      Томаль склоняется, все еще ищет во мне раскаяние и страх, но их нет. Слез они моих никогда не увидят!

      Тонкая кисть драконессы опускается в набедренную круглую сумочку и достает крохотную колбочку с бледно-розовой жидкостью. Плотная крышка откупоривается с примечательным звуком, и зелье направляется к моим губам.

      Даже знать не хочу что это! Ни за что не буду пить!

      Вырываюсь, что есть сил, но их трое – теперь сама Томаль применяет силу. Эти «леди» валят меня на пол. Пока приспешницы прижимают тело к полу и тянут за волосы, чтобы пошевелиться не могла, драконесса впивается острыми пальцами в мою челюсть. Заливает зелье мне в рот и зажимает его, не позволяя выплюнуть.

      Эти несколько секунд, пока непонятная жидкость, возможно, даже какой-нибудь мягкий яд, обжигает горло, кажутся вечностью. А затем все резко заканчивается. Девчонки теряют хватку, и я тут же вскакиваю и отплевываюсь, но поздно.

      Уже проглотила.

      – Что!