Чернильный маг. Сергей Сергеевич Родин

"Дорис" – принесла нам пирог. Я не помнил, чтобы мы его заказывали.

      – За счёт заведения, – подмигнула она О'Райли. – Рада снова видеть тебя, Джеймс.

      – Спасибо, Дорис, – он кивнул ей как старой знакомой.

      Когда она отошла, я уставился на него: – Как… откуда она тебя знает?

      – А ты как думаешь? – он усмехнулся. – Ты же написал, что я частый посетитель дешёвых круглосуточных забегаловок. Вот она меня и знает. Твои слова создают не только персонажей, но и их истории, связи, воспоминания. Это как круги на воде – один камень, а расходятся далеко.

      Я потёр виски. Голова начинала болеть.

      – Хорошо, давай о правилах. Что мне нужно знать?

      О'Райли достал новую пачку сигарет – уже не мятую, видимо, купил по дороге.

      – Первое: всё, что ты пишешь, становится реальным через двенадцать часов. Как инкубационный период. Второе: персонаж должен физически соприкоснуться с текстом, чтобы измениться. Третье, и самое важное: ты не можешь изменить то, что уже написано и материализовалось. Только добавить что-то новое.

      – Но я могу переписать текст…

      – Бесполезно, – он покачал головой. – Как только персонаж материализовался, он начинает жить своей жизнью. Ты можешь написать, что я бросил пить, но если я не захочу измениться и не прочитаю этот текст – ничего не произойдёт.

      Я вспомнил Чёрную Королеву и её холодную улыбку.

      – А как она… почему она появилась? Я же ещё ничего о ней не написал.

      О'Райли помрачнел: – Это самое паршивое. Похоже, она как-то связана с той книгой, которую ты нашёл. Что-то вроде литературной аномалии. Книга, которой не должно существовать, персонаж, который ищет своего автора… – он помолчал. – Знаешь, что самое опасное для персонажа?

      – Что?

      – Неопределённость. Незавершённость. Когда ты существуешь, но твоя история не написана – это как жить с петлёй на шее. Ты не знаешь, когда автор дёрнет за верёвку.

      Я вспомнил свои недописанные рассказы. Десятки персонажей, брошенных на полпути, когда мне надоедало или не хватало вдохновения. Никогда раньше я не задумывался, каково это – быть незаконченным персонажем.

      – Поэтому она пришла ко мне? – спросил я. – Хочет, чтобы я дописал её историю?

      – Не просто дописал, – О'Райли наклонился ближе. – Она хочет, чтобы ты написал её так, как нужно ей. Победительницей. А знаешь, что бывает с детективами в историях, где побеждает злодей?

      Я сглотнул: – Они умирают?

      – В лучшем случае, – он невесело усмехнулся. – Иногда автор придумывает что-нибудь похуже смерти. Сумасшествие, предательство, потеря всего, во что верил…

      За окном забегаловки начинало светать. Дождь наконец прекратился, но небо всё ещё было затянуто тяжёлыми облаками. Дорис подошла долить нам кофе.

      – Послушай, – сказал я, когда она отошла. – А что, если я просто перестану писать? Вообще. Ни строчки больше.

      – Не выйдет, – О'Райли покачал головой. – История уже начата. Если ты не напишешь её, она напишется сама. И поверь, тебе не понравится этот вариант.

      – Почему?

      – Потому