Мир Снов. Страна Кошмаров. Даниэль Хио

быстро стали влажными от слёз. Внутри всё сжалось ещё сильнее и появилось весьма странное чувство, будто вот-вот изнутри вырвется громкий безумный смех.

      – Как… как это возможно? – с трудом выговорил Дриг. – Мне…

      Он взглянул на медика и твёрдо произнёс:

      – Мне нужно в туалет. Где он у вас?

      Эльза тихо произнесла его имя и уже собиралась протянуть к нему свою руку, чтобы хоть немного поддержать, но отец её опередил:

      – Налево по коридору, третья дверь. Пусть идёт, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд дочери. – Ему нужно побыть одному.

      Кальт встал и, чуть шатаясь, под беспокойным взглядом соседки вышел из палаты. Когда он закрывал за собой дверь, то краем уха услышал, как они обсуждали произошедшее.

      – Нельзя было так вот просто всё рассказывать. Нужно было его хотя бы подготовить, – послышался голос Эльзы.

      – Он уже взрослый парень, всё понимает. Дай ему время, и он успокоится.

      Больше юноша ничего не слышал. Он осмотрел белоснежный коридор, в котором оказался. С одной стороны здесь были двери, ведущие в палаты больных, с золотыми номерами, а с другой окна, с которых виднелся вид на двор больницы, освещённый лучами июльского солнца. Тишина и спокойствие царили здесь.

      Запомнив номер своей палаты, Кальт направился туда, куда сказал медик. Мысли в голове путались, ноги слегка подкашивались, но Дриг уверенно шёл вперёд. Ему нужно было немного освежиться, ополоснуть лицо в холодной воде, чтобы смыть слёзы и поразмыслить над своими дальнейшими действиями. Новость о смерти родителей оказалась ужасной и неожиданной, а потому нужно тщательно всё обдумать.

      Дверь в уборную было легко узнать по значку в виде большой буквы «М». Кальт зашёл внутрь и тут же направился к раковине. Он открыл холодную воду и, несколько раз промыв лицо, взглянул на себя в большое зеркало, занимавшее собой чуть ли не всю верхнюю часть стены.

      В отражении на него смотрел худощавый синеглазый парень с тёмными густыми волосами, которые давно следовало подстричь. Одна пуговица на зелёной пижамной рубашке была расстёгнута и на теле виднелись бинты, опоясывающие собой левую руку от плеча до запястья. На лице было несколько заживающих царапин, но в целом Кальт выглядел вполне неплохо для того, кому удалось пережить такую страшную аварию.

      Глядя на своё отражение, он, преисполненный ненависти, крепко сжал целую руку в кулак и опустил взгляд на бегущую из крана воду. Ситуация, в которой он оказался, была настолько внезапной, что у него просто не было никаких идей касательно дальнейших действий. Из родственников у него осталась лишь двоюродная сестра Сильвия, но она настолько загружена работой, что даже просто связаться с ней весьма проблематично. Оставалось лишь рассчитывать на самого себя. Искать работу, учиться самостоятельной жизни и далее, далее, далее.

      Кальт крепко зажмурился и стиснул зубы. Он с трудом верил, что родителей больше нет, и ему больше никогда не придется с ними спорить. Будто всё это чья-то жестокая шутка. Сначала он их ненавидел, а теперь переживает из-за того,