Чучело. Виктор Муха

деревянные панели, видно, сделанные своими руками. Но, опять же, – симпатично. Мартинез падает в кресло, совсем по-свойски закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку, а мистер Бонем только качает головой в знак недовольства. Уорренс же присаживается в другое кресло, не слишком нагло, но ведет себя раскованно. Хозяин дома стоит перед ними несколько секунд, а потом под тяжестью пары глаз присаживается на стул, чуть выставив тот из-за стола.

      – Ничего не знаю, – устало трет он лицо.

      – Пропала группа молодых людей… – начинает Мартинез, но Бонем прерывает его.

      – Как обычно.

      Уорренс кивает:

      – Как обычно. Нам поручено всех опросить, но ты знаешь, Джесси, что все это лишь формальности.

      – Я понимаю, – отстраненно отвечает мистер Бонем, а потом переводит взгляд на Уорренса. – Вы уже знатно истрепали мне нервы своими вечными визитами.

      – А что поделать, – пожимает плечами коп. – Такова наша работа.

      – Что-то я не вижу, чтобы вы добились в ней успехов, – усмехается Джесси Бонем, на что Мартинез и Уорренс хмурятся, но возразить не смеют. Тот прав – никаких успехов за три года вялого расследования они не достигли.

      – Ты, конечно, ничего не знаешь, – делает вывод Мартинез, на что Бонем снова усмехается.

      – Так и скажите, что меня подозреваете, – фыркает он.

      – Не подозреваем, просто… Просто нам нужно делать свою работу. Поэтому мы здесь.

      – Я ничего не слышал, не видел и не знаю, – говорит Джесси и встает со стула. – Можете хоть дом мой обыскать, но я сомневаюсь, что вы найдете что-то интересное.

      Уорренс и сам это прекрасно знает. Он ничего не отвечает, а продолжает сидеть неподвижно, в то время как Мартинез только меняет положение ног, перекладывая одну на другую. Бонем тем временем наливает в стакан воды и выпивает ее и, оборачиваясь к полицейским, опирается бедром о кухонную тумбу.

      – И что теперь? – спрашивает он. – Какие-то еще вопросы?

      – Даже не поинтересуешься, кто пропал? – спрашивает Мартинез, и в его голосе едва заметно скользит ехидство.

      Джесси Бонем пожимает плечами.

      – Какое мне дело? Я никого из города не знаю, а те, кого знал, давно покинули эти места. Может, из-за всех этих историй.

      – А сам не боишься здесь жить? Совсем один, в лесу? – продолжает то ли допрос, то ли издевательство Мартинез.

      – Мне терять нечего. У меня даже пес умер. Было бы ради чего жить.

      – Соболезную, – говорит Уорренс. – Давно?

      – Пару недель назад, – отстраненно отвечает Бонем, глядя уже не на копов – в окно.

      – Хочешь, щенка тебе подарим? – усмехается Мартинез, и Бонем бросает на него презрительный взгляд.

      – Вот только издеваться не надо, – произносит он совсем недружелюбно.

      – Пропали две девушки, Клэр Гамп и Мэри Лоуренс. И с ними были два парня: Джейсон Моррис и Алекс Сайфер, – говорит вдруг Уорренс, сам не зная, зачем ставит в известность Бонема. Тот только снова пожимает плечами.

      – Таких