Стальной аргумент. Яна Кольт

и рваным дыханием, я чувствую как его горячий ствол пульсирует во мне и, кончая, Стас хрипло шепчет мое имя.

      Немного уставшие, мы лежим в обнимку и пытаемся отдышаться от той дикой ненасытности, с которой набросились друг на друга.

      Я утыкаюсь ему в плечо и тихонечко улыбаюсь, понимая, что Стас сейчас не может увидеть мое слишком довольное и счастливое лицо.

      Мой любимый прижимает меня к себе и нежно целует в макушку, легонько растрепывая мои волосы.

      Чувствую, как он вдыхает аромат моих волос и вспоминаю, как ему это всегда раньше нравилось.

      – Люблю тебя, – тихо шепчет Стас, – и всегда любил.

      Я приподнимаюсь на локте и безотрывно смотрю ему прямо в глаза.

      – И я. Любила тебя все это время, – отзываюсь я с упором на каждое слово.

      За окном начинает едва брезжить рассвет и только сейчас я начинаю ощущать, как сильно мне хочется спать.

      Всего за одни сутки моя жизнь кардинально поменялась, но вот только теперь она стала настоящей.

      От внимательного и изучающего взгляда Стаса не ускользает мое полусонное состояние и он лишь ухмыляется с довольным видом, притягивая меня снова к себе.

      – Поспи немного. А проснешься – я буду рядом.

      Я почти мгновенно проваливаюсь в сонное забытье и едва различаю последние слова, перед тем, как заснуть.

      – Теперь я всегда буду рядом.

      Глава 7.

      Рваные свинцовые тучи стремительно наползали на город, создавая тревожное предчувствие близкой беды.

      Глядя в окно на утреннюю панораму делового центра Сочи, Алексей Маркович Парецкий не мог отделаться от смутного и непривычного ощущения надвигающейся катастрофы.

      И тут же поймал себя на мысли о том, что такое чувство в последний раз посещало его очень давно.

      Вернувшись к своему рабочему столу, он рассеянно поправил малахитовое пресс-папье – очередной бесполезный подарок от какого-то делового партнера.

      Тяжелый взгляд задержался на фотографии в черной рамке, которая так же находилась на его широком рабочем столе.

      – Эх, Нина, вот видишь, как оно поворачивается…, – рассеянно пробормотал Алексей Маркович и виновато моргнул, как будто бы извиняясь перед женщиной на фото.

      На минуту закрыв глаза, он откинулся назад в своем кожаном кресле и мысленно перенесся на три десятилетия назад.

      В то время, когда его жена, Нина Парецкая еще была жива.

      Как на кинопленке, перед его взором мелькали кадры разных лет. Нина улыбается.

      Сообщает ему новость о том, что у них будет ребенок.

      Сын.

      Внезапно картинка меняется и вот уже скорбная процессия идет за закрытым гробом, в котором лежит его Нина…

      Резко повернув голову, как будто отряхивая эти воспоминания, Парецкий снова посмотрел на фото.

      На этот раз во взгляде сквозила решимость и уверенность довести начатое до конца.

      – Обещаю тебе, – едва слышно, но очень твердо отчеканил Парецкий и положил фотографию в один из ящиков стола.

      Впервые