Красной планеты Надежда. Инна Демина

на их вопросы и, при необходимости, не препятствовать обыску кают и личному досмотру. Всем спасибо, все свободны. Кроме тех, кого следственная группа попросит задержаться.

      Я, мягко говоря, удивилась. То есть, нам всем предлагалось, по сути, стоять и смотреть на грубое вторжение в личное пространство, причем без особых к тому предпосылок, что меня лично очень разозлило! И не только меня, судя по гневным возгласам коллег. Соммерсу, кажется, еще вчера моча в голову ударила, а сегодня никак не отхлынет! В смысле, расширение властных полномочий в связи с расследованием убийства Хоффмайера. Боюсь, ничем хорошим такая его инициатива не закончится. Я, например, тут же написала жалобу на имя генерала Дубровцева – если он знает о решении своего заместителя, пусть знает и об отношении к нему в коллективе! И не просто пожаловалась – не поленилась описать и последствия, и сделанные мной выводы. И не надо говорить, что за этим стоит мое негативное отношение к Соммерсу! Есть личное, а есть общественная необходимость! Как и в случае с некачественным антибиотиком, кстати!

      Кстати, в голопланшеты полезла, как минимум, половина присутствующих, подозреваю, с той же целью, что и я. И, видимо, Дубровцев прореагировал, потому что мне даже из последних рядов было заметно, как голопланшет Соммерса полыхнул красным, и он, открыв сообщение, вмиг опал с лица и покинул столовую едва ли не бегом. Разошлись и колонисты, не считая, разумеется, тех, кого попросили остаться следователи – в основном, сотрудники биоинженерной лаборатории, а также кое-кто из биологов, в том числе и Даша. Подруга успела только махнуть мне рукой и жестами попросить меня подождать.

      Я кивнула и, взяв себе еще чай с пирожным (самое то для потрепанных нервов!), устроилась за самым дальним от следственной группы столиком. Ела, любовалась на голопроекцию морского побережья, пила чай и обдумывала услышанное. Получается, что уже второй крупный ученый Новой Терры умирает за неполные сутки… Лично мне с Елисеем Захаровичем познакомиться так и не удалось, с его подчиненными у меня тоже особых дел не было, так, «здравствуй – до свидания», так что о работе биоинженерной лаборатории я знаю немногое. Но, в любом случае, человека жаль. Относительно молодой еще, едва за сорок перевалило. Жить бы да жить! С другой стороны, почему-то в последние дни своей жизни Полторахин, как и Хоффмайер, тоже интересовался образцами воздуха из ущелья TAR-46223. Совпадение? Может, мне стоит узнать побольше о том, над чем работали эти ученые?..

      – Вы поразительно спокойны, Надья, – услышала я рядом с собой знакомый, лишенный какого-либо эмоционального окраса голос.

      Я вздрогнула от неожиданности и, уронив чайную ложечку, уставилась на усевшегося рядом со мной Ван Хауэра. Молча посмотрела на него, проглотив язвительное «Вопреки вашим стараниям!» и ожидая пояснений. Решила не обострять отношения. Успела еще удивиться тому, что этот уроженец Европейской Конфедерации хоть и говорит по-русски хорошо и почти без акцента, коверкает мое имя…

      – А волноваться стоит, Надья, – продолжил